Боевики ИГИЛ пытаются отстоять свою «столицу» в Сирии - Ракку, в которой уже несколько дней идут ожесточённые бои. Именно здесь они пытались создать плацдарм для распространения «халифата», устанавливая свои порядки. За последнее время из осаждённого города смогли выбраться сотни людей. Среди них и жёны убитых или захваченных в плен террористов.
RT удалось побеседовать с некоторыми из этих женщин, они рассказали о гнёте и насилии, с которыми им пришлось столкнуться в ИГИЛ. В столице ИГИЛ Ракке вот уже несколько дней ведутся ожесточённые бои между террористами и формированиями оппозиционной группировки «Сирийские демократические силы» (SDF). Между тем именно в этом городе ИГИЛ попыталось создать свою модель управления, провозгласив главенство законов шариата. С началом штурма местные жители получили возможность сбежать из города. Среди них и жёны убитых или захваченных в плен боевиков.
Круговорот жён
Многие из них - иностранки, которые теперь, получив возможность вырваться из-под контроля террористов, пытаются вернуться на родину. При этом, по их словам, они были законными супругами боевиков, а не секс-джихадистками, как расписывают некоторые СМИ.
«Никакого секса-джихада. Всё по закону: идёшь в мэрию и выходишь замуж. Если твоего мужа убили, просто выходишь замуж за другого по согласию родственников и при свидетелях», - рассказала RT девушка по имени Хадиджа.
Она отметила, что сама родом из Туниса, поэтому, когда убили её мужа, мать велела ей возвращаться домой, но местные жительницы предложили ей снова выйти замуж. «Они сказали: „Здесь один инвалид ищет себе жену. Разве ты не хочешь мужа?“ И я согласилась», - сказала Хадиджа.
Как заявляет девушка, выбора у неё не было: если бы она попыталась вернуться в Тунис, то её сразу бы убили.
Попала по незнанию
Другая собеседница RT - ливанка по имени Нур аль-Худа - в Сирию отправилась вслед за мужем, который убедил её, что ИГИЛ не так уж и ужасно.
«Мне 20 лет. Я встретила своего мужа в Триполи. Жизнь там была тяжёлая, так что замуж я вышла рано. Первого ребёнка я родила в 15, через год - второго. Потом мой муж присоединился к салафитам. Они рассказали ему об идеях джихада и объяснили, что ему стоит вступить в ИГИЛ. Он убедил меня, что ничего плохого в этом нет. Я его жена, я поверила ему», - рассказала девушка.
По словам Нур аль-Худы, она не стала говорить родственникам о своём решении последовать за супругом, который отправился в Сирию раньше. «Я полетела в Турцию, а оттуда меня отправили в Сирию. Боевики ИГИЛ убивали мужчин, а женщин распределяли по разным местам проживания: девушек отделяли от замужних и от рабынь. Если бы я знала, что такое ИГИЛ, я бы не поехала к мужу», - сказала она.
С Нур аль-Худой согласна и Хадиджа: «В ИГИЛ было ужасно: царили гнёт и насилие. Много зла было в местах проживания женщин. У детей были чесотка, вши. Когда они болели, их не лечили в поликлинике». Она вспоминает, что в Ракке была марокканка по имени Ум Адам, которая очень жестоко управляла общежитиями ИГИЛ для женщин.
«Если что не так, она запирала их в маленькой комнатушке без окон и дверей и с отверстием внизу, куда подавали пищу и забирали посуду. Эти места были, словно тюрьмы», - рассказала девушка.
Ходовой товар
Хадиджа также признала, что, кроме законных жён, у боевиков есть и секс-рабыни, которых они покупают, выменивают или дарят друг другу. Особым спросом при этом пользуются езидки.
«Жена и другая женщина живут отдельно. Он же живёт с ними по очереди - день с одной, день с другой», - говорит она. Ей вторит Нур аль-Худа, которая отметила, что рабыням уделяется больше внимания, чтобы была возможность их подороже продать.
«Много внимания уделяли девушкам: покупали косметику, чтобы их продать за $15 тыс., девственниц продавали за $30 тыс. Продавали и девочек. Одну девочку, которой было 10 лет, хотели продать за $10 тыс.», - рассказала она. Нур аль-Худа упомянула, что некоторым девушкам удавалось сбежать, однако тогда боевики ИГИЛ убивали тех, кто помогал беглянкам. Подводя итоги, и Хадиджа, и Нур аль-Худа подчёркивают, что хотели бы всё изменить и вернуться на родину.
«Мы с мужем совершили огромную ошибку, приехав сюда. И советую всем не верить тем, кто говорит, что ИГИЛ - это исламское государство, которое исповедует ислам и шариат и живёт по канонам пророка и Корана. Всем, кто выступает против них, они отрезают головы», - говорит Хадиджа.
Жёны-фанатички
Помимо таких девушек, как собеседницы RT, есть и другие, которых вполне устраивает их положение. При этом они не только комфортно себя чувствуют с мужем-террористом, но даже могут устраивать ему сцены из-за его чрезмерного пристрастия к рабыням, высчитывая, сколько денег он потратил на косметику и прочее для них.
«Между жёнами и секс-рабынями много конфликтов. Некоторые жёны даже разводятся со своими мужьями из-за этого. Они слишком много тратят на рабынь, покупая им лучшую косметику, вещи и украшения», - цитирует The Times супругу одного из террористов. По словам женщины, у её мужа даже было приложение в телефоне, в котором выставлялись фотографии девушек и их цены. Как она отмечает, среди свободных женщин есть те, кто заявляет, что только главарь ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади может устроить их в качестве мужа.
«Одна девушка под таким предлогом отвергла своего ухажёра. Остальные женщины поспешили посоветовать ей не тратить время, так как аль-Багдади уже занят. У него пять жён и 15 секс-рабынь», - рассказала собеседница газеты.
Между тем у поклонниц главаря террористов навряд ли есть шанс его заполучить, так как ранее появились сообщения, что он был убит в результате налёта российских ВКС 28 мая 2017 года во время встречи руководства боевиков. Несмотря на то что эти сведения не подтверждает Пентагон и пока ещё проверяет Минобороны России, боевики уже заявили, что их лидера нет в живых.
«Мы стояли, а они разглядывали нас, выбирая тех, кто покрасивее, - у кого красивое тело, глаза, волосы, лицо. Они выбирают, насилуют и передают следующим».
Это страшные воспоминания 28-летней езидской девушки Газалы из города Синджар на севере Ирака, которой удалось бежать из плена ИГИЛ. Историю Газалы (имя изменено в целях безопасности) приводит английская служба RFL.
Газала и ее младшая сестра Нарин (имя также изменено) находились в плену у экстремистов на протяжении девяти месяцев. Их держали в городе Ракка, ныне де-факто столице ИГИЛ. Девушки были проданы как рабыни и находились в неволе у одного из боевиков.
3 августа 2014 года езиды никогда не забудут. В этот день боевики ИГИЛ напали и захватили населенный преимущественно езидами Синджар, убив тысячи мужчин, захватив в плен тысячи женщин и детей. Около 200 тысяч человек бежали.
Газала и ее четверо младших братьев и сестер на тот момент уже год как были сиротами. Они также бежали, решив спрятаться в доме дяди недалеко от горы Синджар. Но боевики их поймали.
«Нас было 100 человек… родственников», - вспоминает Газала. - Они напали и увели с собой всех - мужчин, женщин, детей, даже пожилых женщин».
Плен
В первые дни после похищения боевики ИГИЛ разместили Газалу и ее родственников в разных местах в непосредственной близости от Синджара. Затем они попали в печально известную тюрьму Бадуш в иракском городе Мосул, находящемся под контролем ИГИЛ.
«Там было много женщин и детей. Они продержали нас там пять дней», - вспоминает Газала. В Бадуше боевики ИГИЛ систематически сортировали своих пленников.
Газала, ее сестра и остальные молодые девушки-езидки были отправлены в Ракку, в Сирии. Здесь девушек начали продавать в рабство другим боевикам, в том числе иностранцам.
«Каждый час приходили их мужчины - двое, трое, четверо, пятеро, шестеро, семеро… - говорит Газала. - Они заходили с большими палками и говорили нам встать. Били тех, кто не вставал».
После того как «покупатель» выбирал девушку, он тащил ее в ванную, чтобы «проверить» перед тем, как заплатить за нее деньги.
Как и любой товар, выставленный на продажу, некоторые из девушек ценились больше, чем другие. Как рассказывает Газала, боевики отдавали предпочтение молодым и красивым, которых они насиловали, передавая затем другим боевикам.
Газала рассказывает, что однажды прозвучало и ее имя, а также имена ее родной и двоюродной сестер (последней было всего 13 лет). Девочек не продали, их отдали в дар некому Вали - лидеру ИГИЛ в сирийском городе Хомс. Девочкам сообщили, что их обязанность - «служить» Вали.
«Мы пообещали ему, что сделаем все, что он попросит. Только не женись на нас. Мы не хотим замуж», - вспоминает Газала.
Марокканец
Вскоре девочек перевезли в Хомс. Там оказалось, что теперь они находятся в услужении у 60-летнего боевика ИГИЛ из Марокко. Газала умоляла отпустить их, уверяя, что они не сделали ничего плохого.
По словам девушки, марокканец сначала пообещал относиться к Газале и ее сестре как к дочерям. Но вскоре пожилой мужчина известил девушку, что хочет жениться на ней.
Марокканский боевик сказал, что не станет убивать Газалу и ее сестру, но не отпустит их до конца жизни.
«Он спросил, знаю ли я, где мы находимся. Я сказала, что мы в Сирии, - рассказывает Газала. - Тогда мужчина заявил, что Сирия станет нашей могилой».
Вскоре он продал девочек в Ракку, решив отправить деньги, вырученные с продажи, своей семье в Марокко.
Побег
Долгие четыре месяца Газала и Нарин находились в рабстве у боевика, чей псевдоним - Абу Мухаммад аль-Шами - говорит о том, что он сириец.
В течение этого времени Газала видела попытки других пленниц покончить жизнь самоубийством - единственный способ избежать жестокости боевиков.
«Больше не было сил терпеть насилие от рук боевиков, - говорит Газала. - Я не убила себя сама только ради сестры. Если бы не она, я бы покончила с собой».
Газалу и ее сестру спас из плена езидский активист и бизнесмен Абу Шуйаа (Abu Shujaa), который помогает женщинам спасаться от насилия террористов ИГИЛ.
«У нас не было никого, кроме Аллаха и Абу Шуйаа», - говорит Газала.
Но у большинства девушек шансы на спасение со стороны мизерны: отсутствует какая-либо связь, а большинство езидских женщин ни слова не знают по-арабски.
Перевод: Е.Остапенко
Иллюстрации: Al Jazeera/ рисунки езидских детей, бежавших от ИГИЛ
Ламия Хаджи Башар была обречена на сексуальное рабство членами «Исламского государства» (ИГ, ИГИЛ, арабское - ДАИШ - террористическая организация запрещена Верховным судом РФ - прим. ред.). Два долгих года она смотрела, как в самом сердце Сирии и Северном Ираке детей продают в рабство. Ламия была одной из нескольких тысяч женщин и девочек, секс-рабынь, которыми торговали как животными, а потом насиловали фанатики-варвары. Но теперь девушка свободна, она живет в уединении в Германии, надеется начать жизнь с чистого листа и поступить в университет.
Двухлетнее заточение оставило глубокие шрамы не только в душе хрупкой девушки: во время побега она была ранена, и на лице 18-летней Ламии остались борозды, которые до конца ее дней будут напоминать бывшей пленнице боевиков ИГИЛ об ужасах.
Ламия проявила недюжинное мужество, когда решились рассказать миру свою историю. Недавно Ламия получила премию имени Сахарова в области прав человека «За свободу мысли».
Сама девушка рассказывает, что неоднократно пыталась сбежать, но ее ловили, тащили обратно, перепродавали и насиловали снова и снова. Девушка вспоминала, как дерзко стояла на скамье подсудимых перед судьей «Исламского государства». Кровь лилась из ее рта и носа, а тело ее было покрыто синяками - результатом очередного чудовищного истязания похитивших ее боевиков ИГ, которым было мало избивать девушку руками и ногами - они дополнили свои пытки кабелями и оружием. Перед этим она вновь попыталась сбежать: девушку поймали, когда она пыталась вывести из исламского ада других рабынь.
«Судья сказал, что либо меня убьют, либо отрежут ногу, чтобы я больше не смогла убежать», - вспоминает Ламия. - Я ответил, что если мне отрежут одну ногу, я использую вторую и выберусь отсюда. Сказала, что никогда не сдамся. Они ответили, что будут продолжать пытать меня, если я снова попытаюсь сбежать». Девушка осталась цела благодаря высокопоставленному чиновнику, который принял решение продать ее новым хозяевам.
Ламия рассказывает, что неоднократно пыталась сбежать, но ее ловили youtube.com / Frédérick Moulin
Ламия из деревни езидов (курдская этноконфессиональная группа, говорящая на диалекте курманджи курдского языка арийской ветви индоевропейской семьи, в основном езиды живут в Иракском Курдистане - прим. ред.) на севере Ирака . В населенном пункте счастливо проживали порядка двух тысяч человек. Ламия ходила в школу и надеялась, что когда-нибудь станет учителем. Но в 2014 году в селение вторглись террористы. Все было просто: либо ты принимаешь ислам (в их извращенном представлении), либо смерть.
«Когда я впервые услышала слово «ИГИЛ», я подумала, что это какое-то новое животное, - вспоминает Ламия. - Я не знала, что они террористы. Деревня была окружена, но они сказали, что не навредят. Нескольким семьям удалось сбежать еще тогда».
15 августа 2014 года в селение ворвалась группа мужчин, облаченных в черные одеяния. Женщин и детей держали на первом этаже в школе.
«Я была так напугана. Я думала об отце, моей семье, что будет с моей жизнью, - говорит девушка. - Тогда они забрали всех наших мужчин: отцов, сыновей, братьев». Это был последний раз, когда она видела свою семью. «Женщинам сказали, что всех мужчин отправили к горе Синджар, где езиды нашли убежище, но через 10 минут послышалась стрельба», - продолжает Ламия.
Женщин разделили на две группы: замужних женщин и маленьких детей доставили Таль-Афар , а незамужние и подростки были отправлены в Мосул . Пожилых женщин убили.
Ламия и три ее сестры попали в ад. «Мужчины набрасывались на нас, трогали и целовали», - говорит она. В Мосуле пленников затолкали в большое здание, наполненное сотнями езидов того же возраста. Оказалось, что это невольничий рынок, где боевики покупают секс-рабынь.
«Они все время приходили и выбирали девушек, если кто-то отказывался идти, их избивали тросами, - вспоминает бывшая пленница. - Это было так больно видеть, как эти монстры, нападают на девушек. Даже девочки девяти и десяти плакали и умоляли не трогать их. Я не могу описать этот ужас».
Человек из Саудовской Аравии, лет сорока, купил Ламию и одну из ее сестер. Они были переправлены в оплот ИГИЛ в Сирии - город Ракка . Их держали в наручниках. «Он был плохим человеком, мы были с ним три дня. Он попытался задушить меня после того, как я отвергла его ухаживания. Его руки сомкнулись на моей шее, - говорит девушка. - Чтобы сломать меня, он бросил нас с сестрой в комнату, где было около 40 мужчин. Они издевались над нами. Вы не можете себе представить этого - две маленькие девочки в руках стольких монстров. Там происходили страшные вещи».
После этого девушек перепродали другим террористам примерно за 100 фунтов каждую. Ламию купил мужчина из Мосула. Ее держали взаперти в комнате, но ей удалось целых пять раз попытаться сбежать из плена. Один раз девушка выпрыгнула из окна. Местный мужчина помог ей и три дня прятал раненую Ламию в своем доме. Они были готовы передать ее родственникам, но все члены семьи девушки были либо в плену, либо уже убиты. Через три дня испуганные спасители передали ее обратно ИГ - девушку выследили благодаря компьютеризированной системе регистрации, которая используется для записи продажи. Перед тем, как доставить ее к «хозяину», который избил девушку до полусмерти, ее пытали шестеро мужчин. После второй попытки побега ее перепродали другому боевику.
«Каждый раз, когда я попытался убежать, они пытали меня, но это сделало меня сильнее. Я никогда не сдавалась, - улыбается девушка. - Я видела так много жестокости, так много преступлений. Это дало мне силы продолжать борьбу против них. Меня продали седовласому мужчине, он жил с женой и сыном. Я сказала, что могу быть рабыней, но, пожалуйста, не трогайте меня. Затем он изнасиловал меня. Однажды я попросила жену и его мать защитить меня от сексуального насилия, но они сказали, что это его право, так как я безбожница». После очередной попытки ее снова продали. Девушка призналась, что каждый был еще хуже, чем предыдущий, они постоянно били ее, кричали.
Последним ее хозяином был опытный подрывник. У него был большой подвал в Мосуле, весь заполненный машинами, жидкими взрывчатыми веществами и электрооборудованием. Ламию заставляли работать бок о бок с мужчинами и делать жилеты для смертников. Она научилась подключать провода – делала по 50 устройств в день. Однажды она услышала, как рядом взрываются ракеты и шум самолетов.
Мосул, ИракByron Smith
«Я надеялась, что на нас нападут, и все мы умрем, - говорит Ламия. - Я хотела закончить мои страдания. И я хотела уничтожить это страшное место, потому что там делали бомбы».
В какой-то момент она убедила других рабынь сделать рывок к свободе. Это была та самая попытка побега, после которой девушку жестоко избили, и она предстала перед «местным» судом. После чего ее продали хирургу, который занимался работорговлей в свободное от «штопания» ран террористов время. Ламия работала в его больнице, ей был выделен мобильный телефон, который стал ее спасением: пленнице удалось связаться с дядей в Курдистане. Дядя заплатил контрабандисту 7,5 тысячи долларов, чтобы выкупить племянницу. Девушка из Кочо, Кэтрин , и девятилетняя девочка по имени Алмас вместе с Ламией в ночи убегали из плена на свободу, но Кэтрин и Алмас погибли, наступив на мину. С того момента прошло около девяти месяцев. Ламия до сих пор помнит, как курдские солдаты отнесли ее в больницу, где врачам пришлось удалить молодой девушке один глаз. Позднее с помощью благотворительной организации, помогающей пострадавшим от террора женщинам и детям, Ламию переправили в Германию. За счет благотворителей ей проведут еще две операции по восстановлению зрения левого глаза и лазерное лечение, которое хоть немного, но сгладит ее шрамы. По сей день 18-летняя беженка не может избавиться от кошмаров и постоянно думает о тех, кто остался в плену. Пять сестер Ламии также смогли сбежать, но девятилетняя Маяда до сих пор в плену боевиков.
«Эти люди хотели уничтожить мой народ, мою религию, но мы все выдержим, - говорит Ламия. - Моя работа состоит в том, чтобы сказать тем женщинам и девушкам, что они не одиноки. И мы будем требовать справедливости для тех монстров, которые причинили нам эту боль».
Одним из участившихся случаев нарушения прав лиц женского пола на широкомасштабном уровне является захват в плен и распродажа женщин и молодых девушек на невольничьих рынках, насилие и инструментальное использование в операциях террористов-смертников.
Изданные муфтиями салафитского толка экзотические фетвы, не имеющие никаких рациональных оснований, дали повод для бесчеловечных действий такфиритских группировок вроде ИГИЛ. Но в первую очередь, надо определить ваххабитское мировоззрение, в котором можно искать причины унижения женщин со стороны этих экстремистов. Ваххабиты изначально унизительно относились к женщинам. В письменной литературе муфтиев-ваххабитов отмечается, что женщина – это ловушка Сатаны, по сути злое существо.
С их точки зрения, женщина равна животному. В литературе ваххабитов говорится, что мужчины могут дать развод жене одним лишь SMS-сообщением. Среди них пользование Интернетом для женщин не дозволено. Женщины лишены права на вождение машины. Именно, исходя из этих унизительных взглядов, в таких странах, как Саудовская Аравия относятся к женщинам с крайне унижением и лишают их самых элементарных прав: права на опеку над детьми, участие в общественных делах, вождение автомобиля и т.п.
В качестве примера, в настоящее время полиция Саудовской Аравии не дает женщинам свидетельство на водительское право, а женщины, осмелевшиеся сесть за руль, могут быть привлечены к судебной ответственности.
В настоящее время, из-за распространения ваххабитских взглядов и захвата ряда городов Ирака и Сирии боевиками ИГИЛ мир стал свидетелем катастрофических событий в регионе. Боевики ИГИЛ после захвата городов заставляют женщин разводиться с супругами, убивают мужчин, берут в плен их жен и дочерей. Вдобавок к тому, они занимаются рабовладением и распродажей женщин. В современное время, когда рабство в его невежественной форме уже отменено, женщины и девушки в Ираке и Сирии превратились в рабынь ИГИЛ.
Порабощенные женщины продаются на городских рынках гражданам Саудовской Аравии и Турции и другим иностранцам по самым низким ценам. Похищенные юные девочки также по низким ценам распродаются на невольничьих рынках, созданных группировкой ИГИЛ в захваченных районах в Ираке и Сирии. Ячейки террористической группировки ИГИЛ зачастую финансируются за счет продажи именно этих женщин. Данные, опубликованные в СМИ, международных и региональных информационных агентствах, свидетельствуют о том, что в XXI в. второй главный источник доходов террористической группировки ИГИЛ после экспорта нефти, украденной с нефтяных месторождений Ирака и Сирии, составляет торговля рабами.
ИГИЛ создало два постоянных невольничьих рынка в городах Мосул в Ираке и Ракка в Сирии. Рынок Мосула создан в квартале аль-Кодс, в городе Ракка на севере Сирии появился аналогичный рынок с той же целью, и продажа рабов превратилась в один из источников постоянных доходов ИГИЛ. После того, как боевики ИГИЛ захватили г. Санджар в Ираке, они вырезали сотни мужчин езидского меньшинства и взяли в плен и увезли в Ракку тысячи женщин и девушек, чтобы продать их в качестве половых рабов. На этом рынке порабощенные женщины и девушки продаются по таким критериям, как возраст, красота лица и пользы, которую они могут приносить рабовладельцам. По оценкам ООН, в плену террористической группировки ИГИЛ оказались около 3000 женщин и девушек, большинство которых составляют езиды. Боевики ИГИЛ считают этих рабов военными трофеями. Доклады ООН гласят о том, что многие из этих женщин до продажи в рабство подвергаются насилию со стороны боевиков такфиритской группировки ИГИЛ.
На основе репортажа ООН, недавно террористическая группировка ИГИЛ после захвата одной из деревень северо-западного Ирака (Шенегал) похитила 510 женщин из племени езидов. Женщины-езиды продавались в качестве рабынь на рынках Мосула и Ракки. Стоимость женщин-езидов и христиан на невольничьих рынках г. Мосул и Ракка составляла от 500 до 1000 долларов. 160 женщин из общего числа 510 попавших в плен курдских женщин было отправлены для боевиков ИГИЛ в Сирии, 16 отказавшихся женщин были зверски убиты боевиками ИГИЛ. К тому же, террористическая группировка ИГИЛ похитила 150 христианских женщин г. Мосул, чтобы после вывоза в Сирию продать их на невольничьих рынках г. Ракка. Помимо похищения детей и женщин меньшинств, боевики ИГИЛ на днях похитили еще 2500 иракских мирных граждан, большинство которых составляли женщины и дети. Некоторое число похищенных несовершеннолетних девочек и молодых женщин в качестве награды были выданы лицам с чеченским и афганским гражданством, остальные проданы на ярмарках Мосула и Ракки.
Такфиритская группировка ИГИЛ не ограничивается лишь продажей похищенных женщин и девочек, но для того, чтобы заработать больше денег, продает их в публичные дома. В этой связи очевидцы подтверждают, что ИГИЛ продала публичным домам 12-летних иракских девочек за 30 тысяч долларов. Главари такфиритов, разграбляя имущества сирийцев и иракцев и устраивая резню лиц мужского пола, выдают фетву о «священном браке», допуская злоупотребление и агрессию в отношении «слабого пола». Из-за бесчеловечных и варварских преступлений такфиритов многие люди бежали в соседние страны, где нашли убежище в лагерях беженцев, и конечно переживают немало затруднений.
Вызывает сожаление, что в современном мире некоторые международные организации, претендующие на защиту прав человека и разглагольствующие в многочисленных резолюциях о высоком положении и личности женщин и восстановлении их прав, обходят молчанием угнетение женщин разными формами, в частности такфиритской группировкой ИГИЛ.
Экстремистские ваххабитские группировки действуют на подрыв ислама, чтобы расширить предпосылки умственного, морального и идейного упадка среди мусульман. Поступки ваххабитских групп, в частности ИГИЛ не имеют ничего общего с божественным исламским учением. Ислам уважает и высоко ценит статус женщин. Дорогой Пророк ислама (мир ему и благословение) пришел с небесной миссией в период невежества, когда с женщинами обращались несправедливо и бессовестно. В таких условиях с появлением ислама благодаря непревзойденной милости и доброты Пророка в арабском обществе произошли коренные преобразования. Итак, Бог даровал Пророку (ДБАР) дочь, которая своими высокими достоинствами и женской нежностью и добротой придала женщинам дополнительную репутацию и показать людям мира понятие «Коусар» (Это название источника в раю, в значении «изобилие»). Пророк милосердия сумел в таких трудных условиях искоренить и ликвидировать несправедливую традицию невежественных арабов в отношении женщин.
Пророк ислама о приветливом обращении с женщинами изволил сказать: «Не уважает женщин человек, разве что благородный, и не оскорбляет их человек, разве что подлый».
Дорогой Пророк ислама (мир ему и благословение) в этом вопросе был полноценным образцом. Его поведение и обращение с дочерью приводило в изумление и восхищение арабов, которые никакого значения своим дочерям не придавали. Его светлость не раз говорил в кругу своих соратников, родственников и других людей: «Фатима – предводительница женщин мира», или «Фатима подобна ее светлости Марии, дочери Имрана». Пророк ислама (ДБА) на протяжении всей своей жизни своим добрым и сострадательным отношением к женщинам и соблюдением их гуманитарных прав и советуя мужчинам избегать насилия по отношению к женщинам, создал революцию в обращении с женщинами. Исламская религия в таких условиях выступила в защиту женщин и в качестве самой совершенной и полноценной религии и наилучшей программы жизни сыграла видную роль в развитии женщин и защите их прав. Таким образом, ислам воспринимает любое грубое и непристойное обращение с женщинами как невежество, с которым следует бороться всеми силами.
Надя Мурад Баси Таха: Бывшая наложница исламских боевиков рассказала свою историю корреспондентам «Новой газеты». Корреспонденты «Новой» разыскали бывшую наложницу боевиков «Исламского государства», которая сейчас находится в одной из европейских стран под программой защиты свидетелей. Ей хватило смелости рассказать миру свою историю.
Надя Мурад Баси Таха. 21 год, езидка, родом из деревни Кочо (Северный Ирак, Курдистан). Находилась в рабстве у боевиков «Исламского государства» три месяца, бежала. 16 декабря Надя выступала перед Советом безопасности ООН, рассказывала о геноциде езидов, осуществляемом ИГ. В прошлый вторник правительство Ирака выдвинуло Надю как кандидата на Нобелевскую премию мира.
Справка . Езиды — курдская этноконфессиональная группа, говорят на курманджийском языке. Религия езидов — езидизм, близка к зороастризму. Это монотеистическая религия. В основном проживают на севере Ирака, юго-востоке Турции, Сирии и в странах Европы. По различным источникам, на планете насчитывается от 1 до 1,5 млн езидов. Основная территория компактного проживания езидов — районы Айн-Сифни, Синжар и Дохук в иракском губернаторстве Мосул. По довоенным оценкам, численность езидов в Ираке составляла примерно 700 тысяч человек.
Наша деревня называется Кочо. Там жили около 2700 человек. У езидов, в городе Синжар, что в моей деревне, жизнь была очень простая. Мы жили автономно от государства. Вся деревня занималась сельским хозяйством, держали скот. И мы тоже. Мы выращивали пшеницу, ячмень. У меня вся семья в деревне. Мой отец умер в 2003 году. Я жила с братьями, сестрами, с мамой. У меня было восемь братьев и две сестры. У нас в Кочо была только одна школа, мы все туда ходили. Я очень дружила с одноклассниками. Мы много говорили о своем будущем, кто каким человеком станет, какой профессии. Я очень любила историю, хотела стать учительницей. Я отучилась 6 лет в начальной школе, потом три года в средней, потом еще пять лет в старших классах. Мне оставался шестой, последний год, потом должна была поступать в университет. Но в начале шестого учебного года война началась, и ИГ захватило нашу деревню.
В моей деревне все жители были езидами. Наша религия — очень древняя. Вера — основа нашей жизни. В нашей деревне девушка не может выйти замуж за кого-то, кроме мужчины-езида, мы не можем выходить замуж за христиан или мусульман. Но мы, как и мусульмане, и христиане, верим в Бога. У нас тоже есть праздники вроде новогодних, трехдневный пост в декабре, у нас есть свои молитвы и свои храмы. В городе Лалеш — наш главный храм, в Синжаре есть тоже святые места, куда мы ходили. Наверное, ИГ их разрушило. У меня в семье нет людей, которые служат в храме, нет священников. Но в Лалеше есть высший религиозный совет святых людей, они управляют нашим обществом по всем религиозным правилам. Про ИГ я первый раз услышала в июне, когда они захватили Мосул. По телевизору шли новости, я увидела мельком, но мы не думали, что они придут к нам, и мы не обратили внимания. Помню, как мужчины обсуждали, что делать, если нападут на нас. Но мы и не думали бросать свои дома и бежать. В Синжаре были курдские чиновники, курдские силовики, и они подтвердили, что ИГ нас не тронет. И власти Ирака, и правительство Курдистана говорили: «Не уходите, никто не нападет на вас, мы охраняем вас». Мы верили им, мы надеялись на их защиту. Они нам не сказали, что ИГ уже уничтожало езидов в других районах. Мы знали, что, когда ИГ захватывало города Мосул и Хамдания, они говорили местным шиитам и христианам: «У вас есть два дня, чтобы уехать из города» — и их не трогали. Когда ИГ входило в Талль-Афар, в шиитские деревни вокруг, говорили: «Уходите, оставьте все имущество дома и уходите». Мы думали, они к нам тоже так отнесутся, если что. Но мы не верили, что нас захватят, конечно. Мы даже не закрывали двери в свои дома.
Третьего августа 2014 года ИГ захватило город Синжар. Они вошли в езидские деревни вокруг города, и с раннего утра некоторые езиды бежали в горы, чтобы спастись. Боевики начали стрелять. В этот день погибло три тысячи человек — мужчины, женщины, дети. Я знаю это от семей, которые убежали в города Курдистана, каждый сообщил, кто был убит из его семьи. Посчитали и получилось три тысячи. После освобождения Синжара нашли 16 массовых захоронений в Синжаре и окрестных деревнях. Боевики запретили покидать людям их города и деревни. В тот же день они увезли многих женщин и девушек. Третьего августа мы не смогли уехать из деревни. Когда они захватили район, то пришли к нам прямо из ближайшей деревни, так как наша деревня очень близко к мусульманским деревням Бааж и Глеж. Вошли в нашу деревню, взяли ее под контроль и сказали, чтобы никто не покидал деревню. Угрожая оружием, расставили блокпосты. Затем они прошли по домам и изъяли оружие, у кого оно было. Каждый из нас оставался в своем доме с 3 по 15 августа.
14 августа — был четверг — их эмир приехал в деревню. Его звали Абу Хамза Аль-Хатуни . В каждой езидской деревне есть мухтар — староста. Эмир пришел к нашему старосте и сказал: «У вас есть три дня. Либо примете ислам, либо мы вас убьем». Но они даже не стали ждать. На следующий день, 15 августа, этот эмир приехал снова. Вместе с ним около двух тысяч человек боевиков вошли в деревню. И в 10.30—11 часов утра — это была пятница — они объявили, чтобы все жители деревни — женщины, дети и мужчины — собирались около нашей школы. Всех нас — 1700 человек — загнали в школу. Когда мы оказались в школе, игиловцы сказали: «Все женщины и дети — на второй этаж, а мужчины остаются на первом этаже». Я была на втором этаже, но в пролет мы видели, что происходит на первом. Боевики собрали у мужчин кольца, деньги, мобильные телефоны, кошельки — все, что у них было. После этого они поднялись на второй этаж, и все, что у детей, женщин было: кольца, золото — они забрали тоже. Сами они были безусые, но с бородами, у некоторых волосы были длинные, у некоторых — короткие, все были одеты в длинные одежды — джелябы. Их эмир прокричал нам снизу: «Кто хочет принять ислам, выходите, а остальные останутся в школе». Никто из нас — ни женщины, ни мужчины — не захотел перейти в ислам. Никто не вышел из школы. После этого они посадили всех мужчин в пикапы — всех 700 человек — и увезли их в сторону от деревни, недалеко, за 200 метров. Мы подбежали к окнам и увидели, как они их расстреливали. Я это видела своими глазами. Среди мужчин было шесть моих братьев. Еще — три двоюродных брата со стороны отца, два двоюродных брата со стороны мамы. И было много других родственников. Мои братья — пять родных, один сводный по отцу. Я не хочу называть их имена. Мне больно до сих пор.
После того как они покончили с мужчинами, они поднялись к нам и сказали: «Спускайтесь на первый этаж». Спросили: «Кто хочет принять ислам, поднимите руку». Но никто из нас не поднял руки. И нас всех погрузили в те же пикапы и повезли в сторону Синжара. Мы не знали, куда нас везут и что сделают с нами. Нас всех — и детей, и женщин, и старух — отвезли в соседнюю деревню Солах, рядом с Синжаром, на пикапах и поместили в двухэтажную школу в этой деревне. Было 8 часов вечера. Там были только жители нашей деревни, с жителями других деревень они разобрались до этого. Перед тем как нас загнали в школу, они отобрали платки, которыми мы покрывали головы, отобрали куртки, чтобы хорошо видеть наши лица. В школе нас стали разводить в разные стороны. Разделили на четыре группы: замужние, пожилые, дети и мы, молодые девушки. Сортировали нас мужчины разного возраста, и молодые, и пожилые, и средних лет. Спрашивали, кто замужем, кто нет. Пожилых и тех, кто старше 40, отделяли, беременных тоже. Нас, молодых девушек, оказалось 150, от 9 до 25 лет. Нас вывели в сквер. 80 пожилых женщин вывели из школы и убили их, так как боевики не хотели их брать в наложницы. Они все были мои односельчанки. Среди них была моя мама. В 11 часов вечера приехали автобусы. Пока автобусов не было, четыре боевика читали нам Коран.
Нас всех — 150 девушек — посадили в два автобуса, и в сопровождении было около 10 машин. Света в автобусах не зажигали, чтобы самолеты сверху их не видели и не разбомбили колонну. Только первая машина шла с включенными фарами, остальные нет. Нас везли из Солаха в сторону Мосула. В каждом автобусе было по одному боевику. Нашего сопровождающего звали Абу Батат. К каждой девушке в автобусе он подходил и, подсвечивая своим мобильником, рассматривал лицо. Он не отставал, ходил по рядам, приставал к каждой, рукой хватал за грудь, водил по лицу своей бородой. Это длилось и длилось. Несколько часов назад убили наших мужчин и матерей, и мы не знали, для чего мы им и что будут делать с нами. Я сидела у прохода, он дотронулся до моей груди, и тогда я начала кричать, и все девушки в автобусе тоже начали кричать и плакать. Водитель остановил автобус. Пришли боевики из сопровождающих машин и спросили, что случилось. Девушки начали говорить, что он к нам пристает, я сказала, что он хватает девушек за грудь. И один из боевиков сказал: «Ну именно поэтому мы вас и взяли, вы здесь для этого». Навел на нас оружие и сказал: «Вам нельзя говорить, шевелиться и смотреть по сторонам, пока мы не доедем до Мосула». И все это время, пока не приехали, мы разговаривать не могли и шевелиться из-за этого Абу Батата. Нас привезли в Мосул, к главному штабу ИГ. Огромный двухэтажный дом с подвалом. И в полтретьего ночи нас всех завели туда. Там уже были женщины и дети — езиды, которых 3 августа взяли в плен.
Я села рядом с одной женщиной и спросила ее: «Вас раньше привезли. Что с вами происходило, что делали с вами, сколько вас?» Я помню, что у нее было двое детей. Она сказала: «3 августа нас схватили и привезли сюда. Здесь, в штаб-квартире, 400 женщин и девушек — езидок. Они каждый день после обеда или вечером к нам заходят и забирают девушек, которых хотят. До сих пор нас, которые постарше и с детьми, не забирали еще ни одну. Но наверняка сегодня или завтра придут и возьмут кого-нибудь из вас». Мы оставались там до утра. В 10 часов утра объявили, что нас всех разделят на две группы. Одних оставят в Мосуле, других отправят в Сирию. Они выбрали 63 девушки, которых решили оставить, и я оказалась среди них. Остальных отправили в Сирию. В Сирию увезли двух моих сестер. Нас перевели в другое здание, тоже двухэтажное. На первом этаже были боевики, а девушек отправили на второй этаж. Из всей моей семьи со мной остались три моих племянницы, девочки 15, 16 и 17 лет. Две из них сестры — дочери одного моего брата, третья — дочь другого моего брата. Мы оставались два дня там, до 18 августа. Окна были завешены черным, мы не знали, день, утро или ночь. Только когда нам приносили еду, мы спрашивали, сколько времени.
Вечером 18 августа на второй этаж поднялось около 100 боевиков. Они встали посредине комнаты, начали рассматривать и выбирать себе девушек. Нас накрыл ужас. Многие девушки падали в обморок, других рвало от страха, кто-то кричал, а они выбирали себе кого хотели. Я и мои племянницы скорчились на полу, мы обнимали друг друга, мы не знали, что делать, и тоже кричали. В комнату зашел очень большой человек, как шкаф, как будто это пять человек вместе, весь в черном, и он направился ко мне и к моим племянницам. Девочки хватались за меня, мы кричали от ужаса. Он встал перед нами и сказал мне: «Вставай». Я не двигалась и молчала, и он ногой толкнул меня и сказал: «Ты, вставай». Я сказала: «Не встану, я пойду с другим, я боюсь тебя». Тут подошел другой боевик и сказал: «Ты должна пойти с тем, кто тебя выбрал. К вам подходят — вы встаете и идете, это приказ». Он повел меня на первый этаж, где регистрировали, какая девушка с кем уходит. Там был список девушек, и они вычеркивали имена тех, кого забирали. Я смотрела в пол, ничего не видела вокруг. И пока искали мое имя, чтобы вычеркнуть, потому что я иду с этим толстым, в этот момент я заметила чьи-то ноги. Кто-то подошел, кто-то небольшой. Я упала, обняла его ноги и даже не смотрела на лицо, я сказала: «Пожалуйста, возьми меня, куда там ты хочешь, только избавь меня от этого человека, я его боюсь». И этот молодой человек сказал по-арабски тому, огромному: «Я хочу эту девушку. Я ее забираю себе».
Этого человека звали Хаджи Салман , он полевой командир, он из Мосула. Он меня взял в свой штаб, у него было шесть охранников и водитель. Одному из них велели учить меня Корану. Хаджи Салман отвел меня в комнату, сел рядом и попросил стать мусульманкой, принять ислам. Я ответила: «Если вы не будете заставлять меня спать с вами, то я приму ислам». Он сказал: «Нет, ты все равно будешь нашей женщиной, я для этого тебя выбрал». — «Тогда я не приму ислам». Хаджи Салман сказал: «Вы, езиды, кафир, неверные. Вы должны уверовать, а сейчас вы неверующие». Я спросила: «А мои братья, мои родные?» Он ответил: «Они неверные, и я их убил. А вас мы отдадим мусульманам ИГ, и вы перестанете быть неверными. Мы освободили вас от кафиров, чтобы вы приняли ислам».
Он разделся. Сказал, чтобы и я разделась. Я сказала: «Ты знаешь, я болею. Когда убивали наших мужчин, у меня начались месячные. Мне очень больно, я не хочу раздеваться, я не могу принимать мужчин». Он меня заставил раздеться. Я оставила только трусы. Он сказал: «Снимай трусы, потому что я хочу проверить, что у тебя действительно месячные». Когда он увидел, что у меня действительно месячные, он оставил меня в покое и не изнасиловал в ту ночь. На следующее утро он сказал мне: «Я сейчас уеду, а вечером к тебе приду и буду спать с тобой, и мне все равно, есть у тебя месячные или нет». Где-то в шесть часов вечера ко мне зашел его водитель. Принес косметику, платье, сказал: «Хаджи Салман передает, что надо помыться, накраситься, надеть платье и готовиться для Хаджи Салмана. Он сейчас придет». Я поняла, что выхода нет. Я сделала все это: приняла душ, накрасилась, надела это платье, села на кровать. Когда он зашел в комнату, он подошел ко мне. Разделся, сказал, чтобы я разделась. Я сделала это. И он меня изнасиловал. Я была девушкой до этого. В холле, куда выходит эта комната, были его охранники, водитель и другие боевики, я кричала все время, звала на помощь, но никто не ответил и не помог, им было все равно. На следующий день одели меня в черное платье, во все черное. Он повез меня в исламский суд Мосула, суд ИГ. Когда я приехала туда, я увидела тысячу девушек таких же, как и я, с покрытыми головами, в черных платьях, и рядом с каждой стоит боевик. Нас повели к судье, кади, его звали Хусейн . Кади читал Коран над нашими головами, нас заставляли произнести те слова, с которыми человек входит в ислам. Затем сделали фотографию каждой девушки, прилепили на стену, а под фотографией написали номер. Этот номер принадлежит тому человеку, который до сих пор спал с этой девушкой. Под моей фотографией написали номер и имя Хаджи Салмана. Это сделали вот почему.
В суд приходят боевики и смотрят на фотографии, и если кому-то нравится девушка, он может позвонить по этому номеру и взять ее в аренду. За аренду платили деньгами, вещами, как договоришься. Нас можно было арендовать, купить, получить в подарок. Когда мы вернулись после суда, он мне сказал: «Не вздумай пытаться бежать. Тебе будет очень плохо, мы такое сделаем с тобой». Я ответила: «Я не смогу бежать, ты — ИГ. Я знаю, что бессильна». Прошла неделя, как я была у него. К нему приходило много гостей… Я терпела. Но это слишком тяжелая жизнь, среди этих боевиков ИГ. Мне надо было оттуда сбежать, любой ценой, ведь будет лучше, даже если меня убьют. И я попыталась сбежать. Внутри здания мне можно было ходить с этажа на этаж, поэтому я решила попытаться. В 8 вечера я спустилась со второго этажа на первый. На первом этаже низкий балкон, с балкона спускается лестница вниз, в сад. Я уже спустилась с лестницы, и там меня поймал один охранник. Когда его охранник меня поймал, он меня завел в комнату. Пришел Хаджи Салман, начал бить меня, ударил раз десять, потом сказал: «Быстро раздевайся». Обычно было так, что он раздевался вначале, а потом говорил мне… Но в этот раз он велел раздеться мне. Этот Хаджи Салман очень плохой человек, я не видела никого такого же безжалостного. Я от страха всю одежду сняла. Я голая забилась в угол, он приказал идти на кровать, и я села на угол кровати. А он мне сказал от двери: «Что я тебе говорил? Если ты попытаешься сбежать, я с тобой такое сделаю». Он вышел. А в комнату зашли шесть его охранников. Они закрыли дверь. Это перед моими глазами сейчас все. Я помню, как меня насиловали трое. Потом я потеряла сознание, и я не знаю, сколько их было еще, что было потом. На следующий день в 8 утра я открыла глаза, никого в комнате не было. После этого три дня я оставалась в комнате. Мне очень было больно, я не могла встать. Никто не подошел ко мне. Только иногда эти охранники приносили мне еду. На четвертый день я встала, помыла голову, постояла под душем. На следующий день мне сказали: «Собирайся, надевай свою черную одежду». Я встала, оделась в черное. Оказывается, пришли двое мужчин из города Хамдания, тоже ИГ. Они сказали мне: мы купили тебя, одевайся, с нами поедешь. Они меня отвезли в город Хамдания. Я вошла в большую комнату и увидела там езидскую женскую одежду на полу. Много одежды. И эти боевики сказали, что до меня уже насиловали 11 женщин в этой комнате. Я у них была две недели, у этих двух мужчин, у каждого по неделе. Через две недели к ним приехали двое и с ними четыре девушки, в таких же черных тряпках. Я не знаю, откуда их привезли. Нам не разрешили разговаривать друг с другом. Меня взяли, а этих девушек у них оставили. Обмен.
Эти двое служили на блокпосту и забрали меня на этот КПП. Я у них оставалась 10 дней. Меня насиловали. Потом приехал водитель ИГИЛ из города Мосул и забрал меня к себе. Я у него была две ночи и три дня, а третьей ночью он сказал мне: «Я сейчас пойду за красивой одеждой для тебя. Тебе надо помыться и надеть это, выглядеть хорошо. На тебя придут смотреть люди, и если ты им понравишься, купят тебя». Было где-то около 11 часов вечера, когда он ушел за одеждой. В доме были только я и он, он ушел за одеждой, и я осталась одна. Я вышла из дома. Я думала, поймают меня опять или нет, не знала, смогу спастись или нет. Я вышла, побежала, потихоньку прошла мимо старых домов и постучала в дверь одного из них. На улице не было света. Кто-то открыл, и я сразу зашла, не зная, это боевики или обычные люди, женщина или мужчина, ничего неясно было, но старалась найти какой угодно дом, чтобы спрятаться. Еще стояло лето, очень жарко было. Света не было. Я увидела, что в доме женщина и дети. Я сказала, что я езидка, рассказала свою историю и умоляла помочь сбежать отсюда. Муж этой женщины сказал: «Сейчас ты ночуй здесь, завтра посмотрим».
Шесть моих братьев убили, пять родных и одного сводного, но еще трое братьев в Курдистане работают, я знала, что один из них в лагере беженцев, и я вспомнила его номер телефона. На следующее утро муж и жена подошли ко мне, и я сказала: «Помогите мне. У меня брат живет в лагере беженцев в Курдистане. Дайте мне мобильный телефон, я хочу позвонить брату. Я дам все, что хотите, только помогите мне выбраться отсюда». Они дали мне мобильный. Я позвонила брату и сказала, чтобы перевел им деньги, может, они мне помогут. А они сказали мне, что дадут удостоверение личности, черную одежду, отправят на такси и спасут. Эта семья невероятно хорошая была, они очень хотели помочь, но были очень бедны. Мой брат перевел им деньги, и действительно, мне дали удостоверение его жены — мусульманки, мне дали черную одежду и взяли такси. Мой брат сказал: «Надо выбираться в Керкук». Перед поездкой мужчина сфотографировал меня в парандже и отправил моему брату через вайбер. Написал ему, что я в розыске, что он рискнет собой и вывезет меня. Мужчина поехал вместе со мной, я была в парандже, все было закрыто, кроме глаз, и никто даже не проверял и не смотрел на лицо, только смотрели на удостоверение. Когда мы ехали, мое фото было на каждом КПП. Эта была та фотография из суда, без паранджи. Под фото было написано: «Это сбежавшая езидка, и если кто-то ее найдет, надо ее обратно вернуть в штаб».
Мы проехали три КПП. Когда мы доехали до Керкука на КПП, где были курдские солдаты, там стоял мой брат. Он забрал меня. Так я и пришла к своему брату. Помните, я рассказала про огромного человека, который хотел меня забрать себе? Когда меня забрал Хаджи Салман, этот человек забрал мою племянницу. Она пробыла в Мосуле семь месяцев, ее несколько раз перепродавали, но потом она тоже сумела сбежать оттуда. Так же, как и я, она забежала в чужой дом, и ей помогли за большие деньги сбежать из Мосула в Керкук. Сейчас она уже две недели как в Германии. Немецкое государство привезло ее туда. А две другие племянницы — я до сих пор не знаю, что с ними. Никакой информации о них нет. С двумя моими сестрами, которых отправили в Сирию, происходило то же самое. Их много раз покупали и продавали, а потом кто-то из родственников заплатил за них большие деньги и выкупил. Одна сейчас в Германии, другая в Курдистане, в лагере. Мужчины, которые нас покупали и продавали, были бесчувственны к нам. Я не встретила ни одного хорошего человека среди них. Они очень рады были, что именно это с нами, езидами, делают. Они плохо относились и к христианам, и к шиитам, относились ко всем меньшинствам плохо, но к езидам у них был особый подход. Продавали и насиловали женщин, убивали мужчин. Никто из нашей деревни: ни женщины, ни девушки, ни мужчины, ни дети — ни один человек не избежал насилия или убийства Около 3400 езидов — женщин, детей, пожилых женщин и молодых девушек — пропали. Уже 16 месяцев о них нет никакой информации. Кто-то говорит, что их уже убили. Говорят, что многие совершили самоубийство. Но никто не знает их судьбу. Их не ищут, о них не говорят ни одного слова. Сейчас весь мир видит, что такое ИГ, весь мир видит, что делает ИГ. Но прямо сейчас девушек и женщин продают и насилуют. Но совесть человечества не пробудилась, и этих женщин некому освободить.