Музей-заповедник Горки Ленинские находится в десяти километрах от Москвы рядом с городом Видное. Бывший когда-то объектом идеологического воспитания музей в наши дни превратился в многопрофильный культурный комплекс, в котором сейчас каждый из посетителей может выбрать наиболее интересующую его страницу нашей истории.
В большом пейзажном парке находятся сразу четыре музея: Музей Ленина, Усадьба Горки, Музей-квартира Ленина в Кремле и Музей крестьянского быта. Кроме того, парк и сам по себе хорош, а вход в него бесплатный.
У главного входа в парк высится монументальное здание Музея Ленина. Этот каменный колосс одиноко стоит буквально в чистом поле, превращая окружающий пейзаж в фантасмагорию.
Здание построил в 1987-м году архитектор Леонид Павлов. Вход в музей обозначен величественным портиком.
Сам архитектор называл его "мой Парфенон".
Надо отдать должное стильности интерьеров и тщательно продуманному оформлению экспозиции музея.
В самом музее представлены копии документов, отражающих историю первых лет существования Советского государства. Молодому поколению будет весьма полезно познакомиться с этими материалами, ну, а у представителей старшего поколения есть возможность вспомнить навязший в своё время в зубах институтский курс научного коммунизма.
На некотором удалении от могучего здания Музея Ленина проходит длинная аллея, бывшая некогда подъездной дорогой к усадьбе Горки.
От Музея Ленина до ворот усадьбы идти придётся минут 10 - 15.
Усадьба Горки, сменившая на своём веку множество владельцев, сформировалась в конце 18-го столетия. Именно тогда на высоком берегу речки Туровка появился парк, каменный дом и два симметричных флигеля. После реформы 1861-го года усадьба начала хиреть, потом перешла в купеческие руки и превратилась просто в летнюю дачу.
Часть парка была поделена на отдельные участки, на которых были выстроены дачные дома для сдачи в наём.
Неизвестно, что бы приключилось с усадьбой дальше, если бы в 1909-м году её не купила бы Зинаида Григорьевна Морозова-Рейнбот (урождённая Зимина).
Зинаида Григорьевна, дама активная, целеустремлённая, честолюбивая и без предрассудков, сделала неплохую "карьеру". Совсем в юном возрасте дочь купца 2-й гильдии Зинаида Зимина вышла замуж за Сергея Викуловича Морозова. Брак оказался неудачным, и Зинаида Григорьевна, презрев моральные устои общества, довольно скоро развелась с супругом и сразу же сочеталась новым браком с дядей своего бывшего мужа Саввой Тимофеевичем Морозовым, одним из богатейших промышленников России. Вместе супружеская пара прожила 19 лет. После загадочной смерти Саввы Тимофеевича Зинаида Морозова унаследовала огромные капиталы, но этого богатой вдове показалось недостаточно - захотелось ей, потомственной купчихе, стать "столбовою дворянкой". Через два года вдовства, в 1907-м году, немолодая уже по тем временам Зинаида Морозова выходит замуж за московского градоначальника Анатолия Анатольевича Рейнбота. (Не надо путать градоначальника с "мэром", должность градоначальника ближе всего к современной должности начальника городского УВД).
Брак был выгоден обеим сторонам: небогатый муж получал доступ к капиталам Морозовых, а жена - вожделенное дворянское звание. Для полного счастья не хватало одного - фамильного родового гнезда, и в 1909-м году Зинаида Григорьевна приобретает Горки.
Буквально через несколько месяцев после свадьбы Рейнбот был обвинён в казнокрадстве, и началось длившееся несколько лет судебное дело. Разгоревшийся скандал лишил Зинаиду Григорьевну возможности вести бурную светскую жизнь, и всю свою неуёмную энергию она направила на обустройство усадьбы.
В ходе строительных работ все усадебные постройки и парк были стилизованы под русский классицизм конца 18 - начала 19 столетий - видимо, очень уж Зинаиде Григорьевне хотелось почувствовать себя хозяйкой настоящего "дворянского гнезда". Большинство исследователей сходятся на том, что перестройкой усадьбы занимался Фёдор Шехтель, личный друг Морозовой, автор её знаменитого особняка на Спиридоновке, но в строительной документации, тем не менее, имя знаменитого московского зодчего нигде не фигурирует.
Прежде всего был перестроен главный дом. С фасада появился портик с шестью ионическими колоннами.
Со стороны парка дом украсила лоджия с колоннами тосканского ордера.
По торцам дома были пристроены зимний сад и застеклённая веранда.
Над окнами второго этажа были помещены барельефы с сюжетами из древнегреческой мифологии.
Оба флигеля были оформлены входными портиками и торцевыми полуротондами.
За южным флигелем был построен хозяйственный двор с конюшней, каретным сараем и водонапорной башней.
Бревенчатый верх каретного сарая надстроен в 1922-м году.
Надо сказать, что свой дом Зинаида Григорьевна обустроила с наивысшим, даже по нынешним меркам, комфортом. Там были все необходимые удобства: водопровод, ванная, центральное отопление, электричество и даже телефон. Это-то, кстати, и сыграло свою роль в столь необычной дальнейшей судьбе усадьбы.
В это же время идут работы по благоустройству парка. Перед домом разбивается небольшой, огороженный балюстрадой партер. Был расчищен находящийся на средней террасе склона, оставшийся от старой усадьбы пруд. Около него появился грот. Дорожки по обе стороны партера приводят к беседкам-ротондам.
От беседок две каменные лестницы спускаются к большому пруду, устроенному в русле речки Туровка.
Большой пруд с плотиной и дамбой был выкопан в начале 1910-х г. г.
К 1914-му году все работы по обустройству усадьбы Горки были закончены.
Надо сказать, что Зинаида Морозова-Рейнбот строила не просто загородный дом, она создавала настоящую усадьбу. При новой предприимчивой хозяйке были посажены обширные фруктовые сады, построены оранжереи и большая молочная ферма (их здания существуют и поныне). Словом, обустраивалась Зинаида Григорьевна в усадьбе основательно и надолго. Вот только жизнь наша - вещь непредсказуемая.
В 1918-м году в усадьбе Горки появились новые жильцы - Владимир Ильич Ульянов-Ленин, Надежда Константиновна Крупская и Мария Ильинична Ульянова. Дом в Горках находился близко от Москвы, пребывал в отличнейшем состоянии, имел все удобства и, самое главное, телефон, а потому и был превращён в своего рода "дом отдыха".
В первый раз Ленин оказался в Горках в сентябре 1918-го года, ровно через месяц после ранения. И сама усадьба, и местность вокруг Ильичу понравились. Ленин попросил ничего в доме не трогать и не переделывать, и в течение последующих четырёх лет семья Ульяновых приезжала сюда как на дачу в выходные и в периоды отпусков. Лишь с мая 1923-го года и до своей кончины Ленин жил в Горках практически безвыездно.
Сначала из-за неисправности парового котла Ульяновы поселились в Северном флигеле усадьбы. Жилые комнаты во флигеле невелики и все оснащены печами. Разномастная мебель принесена, скорее всего, из Большого дома. В комнате Владимира Ильича стоят всего лишь кровать, письменные стол и шкаф.
Комната Крупской - больше, да и обставлена разнообразней.
Самая большая "жилплощадь" была у Марии Ильиничны.
Поначалу Ульяновы жили осенью и зимой во флигеле, а в Большой дом перебирались только летом. Крупская вспоминала: "Дом был хорошо отстроен, с террасами, с ванной, с электрическим освещением, богато обставлен... Мы привыкли жить в скромных квартирках, в дешёвеньких комнатах и дешёвых заграничных пансионах и не знали, куда сунуться в покоях Рейнбота... Лишь постепенно привыкли мы к этому дому".
Ну, в общем, привыкли и с 1921-го года жили уже постоянно в Большом доме. После смерти Ленина в Горках поселился его младший брат со своим семейством. В 1930-х было принято решение о создании в усадьбе музея, но выселить Дмитрия Ульянова так и не удалось. Дмитрий Ильич умер в Горках в 1943-м году, семью его всё-таки переселили, и в 1947-м году начались работы по музеефикации. Двумя годами позже музей-усадьба Горки Ленинские принял первых посетителей.
Зинаида Григорьевна Морозова-Рейнбот после революции никуда не уехала, прожила в Советском Союзе ещё 30 лет и умерла в 1947-м году. Так что не смогла она попасть в свой дом, если уж и не хозяйкой, так хотя бы в качестве посетительницы музея.
Надо сказать, что в годы Советской власти вся мягкая мебель в доме была накрыта простенькими холщовыми чехлами. Маловероятно, что это было вызвано заботой о сохранности экспонатов. Скорей всего, сделано это было для того, чтобы во время идеологически выдержанной экскурсии посетители не отвлекались на "посторонние предметы". Да и как было показывать похожий на кокетливый дамский будуар рабочий кабинет вождя мирового пролетариата!
Ведь пришлось бы рассказывать, что свои работы "Пролетарская революция и ренегат Каутский" и "Детская болезнь "левизны" в коммунизме" Ленин написал в окружении мещанских розочек.
Хотя напомним, что Ильич сам просил ничего в доме не трогать, видимо, его самого букетики-цветочки-финтифлюшки не смущали.
Так мебель и простояла под чехлами почти полвека. А когда в 1990-х чехлы сняли, сами музейные сотрудники так и ахнули, увидев, какие сокровища хранятся у них в музее. Вот так выглядит на старой фотографии, например, Восточный вестибюль.
А так эта комната выглядит сейчас.
И тут вдруг все осознали, что Горки - единственная в Подмосковье усадьба, сохранившаяся от и до в полной неприкосновенности!
Нам довелось побывать в Горках в середине 1990-х. Это было точно не лучшее для музея время: судьба самого комплекса висела на волоске, сотрудники, впрочем, как и подавляющее большинство населения страны, выглядели какими-то потерянными, но экскурсии по усадьбе по-прежнему водили. Вспоминая сейчас то время, очень хочется посочувствовать тем экскурсоводам, которые мужественно продолжали свою работу. Рассказывать о Ленине, то есть о том, что они знали назубок, в те времена считалось "неприличным", а про саму усадьбу они почти ничего не знали, о чём честно и сообщали посетителям. Сотрудники музея разводили руками и сокрушались, что они абсолютно ничего не знают о хранящихся в усадьбе картинах и мебели, что надо бы провести атрибуцию всех имеющихся в доме предметов интерьера, но где же взять такие огромные деньги. Сейчас, кажется, всё пришло в норму, за прошедшие годы сотрудники музея хорошо потрудились, собрав массу сведений об истории усадьбы, и теперь экспозиция Большого дома честно рассказывает обо всех его жильцах.
Внутренняя планировка старого усадебного дома при Зинаиде Морозовой была полностью изменена.
Из западного вестибюля выходит широкий коридор с колоннами.
Перспективу коридора замыкает окно, издали кажущееся картиной.
Окно находится в самом большом помещении дома - в зимнем саду.
Напомним, что эта боковая пристройка к дому появилась при реконструкции усадьбы в 1910-м году.
Видимо, зимний сад выполнял в своё время роль парадной гостиной.
Обставлен зимний сад с поистине купеческим размахом.
Стоящий здесь киноаппарат обязан своим появлением Ленину - любил Ильич на досуге кино посмотреть.
На первом же этаже дома находится и библиотека.
Книги для неё собирала Зинаида Морозова, но библиотекой с удовольствием пользовалась и вся семья Ульяновых.
Как мы уже говорили, не последнюю роль в выборе Горок в качестве резиденции Ленина сыграло наличие телефона.
Телефонная комната со старыми аппаратами сохранилась в неприкосновенности.
Неширокая лестница ведёт во второй этаж.
Кабинет Ленина (тот самый, с будуарной мебелью) мы уже показывали. А рядом - его спальня.
Столовая Зинаиды Морозовой практически не претерпела каких-либо изменений.
Большая комната в центре второго этажа в советское время имела вид траурного зала, именно в этой комнате стоял гроб Ленина.
В спальне Зинаиды Морозовой-Рейнбот внимание привлекает туалетный столик, целиком сделанный из майссенского фарфора.
В доме ещё при Морозовой были хорошо оборудованные ванная комната и бельевая.
Одна из комнат предназначалась для врачей, следивших за здоровьем Владимира Ильича.
О том, что в доме жил больной человек напоминают и инвалидные коляски.
Рассказывая о Горках нельзя не упомянуть ещё об одном ценнейшем музейном экспонате - раритетном автомобиле Роллс-Ройс, стоящем в каретном сарае.
Автомобиль для кремлёвского гаража был куплен в Англии в 1922-м году.
На петроградском Путиловском заводе автомобиль "усовершенствовали" , приспособив его для российской зимы.
На задние колёса надели гусеницы.
К передним колёсам приделали лыжи.
После смерти Ленина автомобиль не использовался, соответственно и не ремонтировался, так что все детали у Роллс-Ройса "родные".
В том же каретном сарае находятся и сани, использовавшиеся для зимних прогулок Владимира Ильича.
Каретный сарай находится в служебном корпусе усадьбы. От этого корпуса на юг, в сторону железнодорожной станции ведёт парковая аллея, получившая после смерти Ленина название "Траурная". По этой аллее 23 января 1924-го года гроб с телом Ленина был доставлен к поезду.
В самом начале "Траурной аллеи" стоит скульптурная группа С. Д. Меркурова "Похороны вождя".
В конце аллеи, недалеко от ворот парка, установлен перенесённый сюда из Кремля памятник Ленину.
За памятником находится дача, построенная в Горках ещё до того, как усадьбу купила Зинаида Григорьевна Морозова-Рейнбот.
Сейчас в этом здании размещена перевезённая из Кремля экспозиция "Музей-квартира Ленина в Кремле".
В заключении рассказа о музейном комплексе "Горки Ленинские" хочется добавить, что посещение всех музеев экскурсионное, сеансов каждый день не слишком много, поэтому посетить за один день все экспозиции, к сожалению, вряд ли удастся. Так что стоит заранее расставить приоритеты и начинать с наиболее интересного или ещё незнакомого для вас объекта.
http://www.nashi-progulki.ru/ru/list/article.php?id=3343
Обойдусь без Википедий (ну, почти), запишу то, что запомнила с экскурсии.
Итак, это усадьба, полностью сохранившая интерьеры времен своих дореволюционных хозяев. Благодаря Ильичу, конечно же. Повезло усадьбе. А выбор на нее пал из-за достаточно близкого расстояния к Москве и из-за наличия телефона прежде всего.
Но по порядку.
Иван 3 жалует эти земли Сальватору, католическому священнику, принявшему православие. Позднее тут отметились Лопухины, Дурасовы и другие знатные фамилии. Большой дом и два флигеля строятся при Писареве. После него заканчивается дворянская история усадьбы и начинается купеческая.
Сначала купцы Герасимовы начинают дробить территорию, продавая участки под дачи.
Но в 1909г. усадьбу выкупает Зинаида Григорьевна Морозова. И тут я все-таки заглянула в Википедию, потому что женщина действительно незаурядная.
Родом из купеческой старообрядческой семьи Зиминых, в 17 лет она была выдана замуж за Сергея Викуловича Морозова, также старообрядца. Через три года, Зинаида Григорьевна инициировала развод, что вообще было редкостью, а уж в среде старообрядцев - вовсе неслыханно.
Сделано это было наверняка из-за вспыхнувшего романа с родственником мужа, двоюродным его дядей Саввой Тимофеевичем. Жениться на "разводке" было еще более сложно для сторовера.
"Со слов Зинаиды Григорьевны: «Когда разъехались мы с Сергеем да пошла я по второму разу под венец… сказал родитель: „Мне бы, дочка, легче в гробу тебя видеть, чем такой позор терпеть“». Мария Фёдоровна (мать Саввы) встретила новость словами, которые Савва вспоминал потом с «обидой»: «Да уж порадовал ты меня, Саввушка. Первый жених на Москве, а кого в дом привел… Что бесприданница твоя Зиновия — ещё полбеды, разводка — вот что плохо»." (с)
Для любимой жены Савва строит дом на Спиридоновке:
"По случаю новоселья был устроен грандиозный бал, который долго обсуждала вся Москва. Князь С. А. Щербатов писал: «Таким интересным явлением был вновь выстроенный дворец огромных размеров и необычайно роскошный в англо-готическом стиле на Спиридоновке богатейшего и умнейшего из купцов Саввы Тимофеевича Морозова … Я с отцом поехал на торжественное открытие этого нового московского „чуда“. На этот вечер собралось все именитое купечество. Хозяйка, Зинаида Григорьевна Морозова …большого ума, с прирожденным тактом, ловкая, с вкрадчивым выражением черных умных глаз на некрасивом, но значительном лице, вся увешанная дивными жемчугами, принимала гостей с поистине королевским величием». " (с)
Постепенно отношения супругов разлаживаются: Савва Тимофеевич ищет покоя, Зинаида Григорьевна желает блистать в свете... В 1905г. по Москве поползли слухи о сумасшествии Морозова, семья в сопровождении доктора выезжает в Европу, где Савва Тимофеевич умирает (темная история, то ли самоубийство, то ли убийство).
По духовному завещанию Морозова Зинаида Григорьевна получила основную часть наследства. К ней перешли недвижимость и ценные бумаги, она стала владелицей заводов и рудников на Урале, помещицей Владимирской и Московской губерний.
Зинаиде Григорьевне было 38 лет.
Через два года она вновь выходит замуж - за генерал-майора свиты Его Императорского Величества Анатолия Анатольевича Рейнбота.
Большинство увидело в этом браке расчёт: честолюбивая вдова-миллионерша получала дворянство и возможность быть принятой в высшем обществе, Рейнбот — решение денежных проблем.
В 1909 году Зинаида Григорьевна продала дом на Спиридоновке предпринимателю Михаилу Рябушинскому и приобрела имение «Горки». Перестройкой усадьбы, как и прежде дома в Москве, занялся Шехтель.
К дому были пристроены зимний сад и большая летняя терраса.
Для обстановки сюда были доставлены вещи из проданного дома, а также мебель и картины из Покровского-Рубцова, имения перешедшего к старшему сыну Тимофею. В комнатах находились коллекции фарфора и прекрасная дворцовая мебель, на стенах висели картины старых и современных мастеров И. Макарова, В. Серова, И. Левитана и других. В усадьбе было обустроено образцовое хозяйство. В домах были устроены паровое отопление, электричество, водопровод.
В 1911 году Рейнбота обвинили в хищении казны, что привело к скандальной отставке. Благодаря лучшим адвокатам, которых нанимала Зинаида Григорьевна, дело удалось устроить с наименьшими потерями.
В мае 1912 года Рейнбот подал прошение в Московское депутатское дворянское собрание с просьбой внести в родословную книгу Московской губернии его жену и выдать ей документы о дворянстве. С 1914 года Зинаида Григорьевна получила право носить фамилию Резвая. С началом войны некоторые граждане, носившие немецкие фамилии, пожелали переменить их на русские. Рейнбот также подал на Высо-чайшее имя прошение о присвоении ему фамилии бабушки Надежды Павловны, урождённой Резвой, которое было удовлетворено. В 1916 году по инициативе Зинаиды Григорьевны супруги расстались.
После революции все имущество, естественно, было национализировано. Но Зинаида Григорьевна остается в России, жила сначала в Москве, позднее выехала в село Ильинское, существуя за счет продажи сохраненных драгоценностей. Умерла в 1947г., в возрасте 80 лет.
Вернемся к усадьбе.
Ленин впервые приезжает в Горки в 1918г., восстанавливаться после ранения. Позже проводит здесь выходные и отпуска, а с 1923г, после 2-го инсульта, живет уже постоянно.
Семья Ульяновых (Ильич, Надежда Константиновна и Мария Ильинична) занимали вначале флигель, обстановка дома казалась им излишне роскошной.
Но позднее, по настоянию врачей, желающих больше пространства, света и воздуха для вождя, перебрались в главный дом. Но ничего из обстановки не менялось, ничего специально для себя переделывать В.И. не позволял. На всех часах время остановлено - Надежда Константиновна лично остановила часы на времени смерти вождя.
Музейная смотрительница подчеркнула, что все, совершенно все осталось без изменений со времени Морозовой, даже дверные ручки.
Гараж. Тут Роллс-Ройс В.И., лодка, на который ему были рекомендованы прогулки и инвалидное кресло, которое не подошло В.И., но прекрасно пригодилось его брату, Дмитрию, после потери обеих ног во время ВОВ.
Дальше мы проходим в музей "Квартира Ленина в Кремле". То есть это полностью перенесенная в помещение единственной сохранившейся дачи времен Герасимовых (дача была. конечно, "наставлена", чтобы вместить зал заседаний) обстановка квартиры в здании Сената в Кремле. Перенесено это было в 1991г., когда "власть сменилась".
По дороге к зданию музея стоит гранитный параллелепипед с надписью "По этой аллее несли тело В.И.Ленина...", тут у меня в голове всплывает видение могилы Толстого в Ясной Поляне, и я вовремя одумываюсь и проглатываю едва не сорвавшийся с языка вопрос: "А где он похоронен-то?" Со смехом рассказываю Насте, та отвечает: "А я сейчас тоже на какое-то время задумалась: а действительно -где?")))
Ну и еще там и под открытым небом масса действующих выставок, и в помещениях.
А еще я после этого прочитала про Савву Морозова, посмотрела документальный фильм, планирую смотреть еще один... Увлеклась, в общем)
С авва Морозов - один из богатейших людей Российской империи начала ХХ века, меценат и благотворитель. Чем он вошел в историю? Рассказывает Софья Багдасарова.
Савва Тимофеевич Морозов был представителем знаменитой династии купцов-старообрядцев. Миллионер управлял семейным предприятием - текстильной Никольской мануфактурой, а также другими компаниями и заводами. Крутой характер, мощный интеллект, великолепное образование (химия в Кембридже), медвежье телосложение, огромное состояние - Савва Морозов был весьма заметной фигурой в бизнесе начала ХХ века.
Его меценатство
Семья Морозовых прославилась как успехами в торговой деятельности, так и любовью к искусствам: например, его кузен Иван Абрамович собрал коллекцию импрессионистов, которой ныне гордятся Пушкинский музей и Эрмитаж . А Савва Тимофеевич предпочитал нематериальные ценности и в быту был очень прост: мог ходить в стоптанной обуви с заплатами, а из произведений искусства держал в кабинете только бюст Ивана Грозного работы Марка Антокольского.
Он заботился о своих рабочих (отменил штрафы, ввел пособия для беременных и т. д.), строил больницы, родильные приюты, жертвовал на издание книг. Симпатизируя революционному движению, он спонсировал издание газет «Искра», «Новая жизнь» и «Борьба».
Самым важным, пожалуй, оказался его вклад в создание Московского Художественного театра (МХТ им. Чехова): на строительство его здания и прочие нужды Морозов потратил колоссальную сумму - около полумиллиона рублей.
Впрочем, если нужно было, Морозов разбирался и в изобразительном искусстве. Например, рельеф «Пловец», которым был украшен вход в МХТ, он заказал только что вернувшейся из Парижа Анне Голубкиной .
Его женщины
Женился Савва со скандалом, уведя жену у своего более бедного родственника Сергея Викуловича Морозова. Его супруга Зинаида была женщиной большого ума, как писали современники - «ловкая, с вкрадчивым выражением черных умных глаз на некрасивом, но значительном лице». Морозов обожал ее и осыпал деньгами и подарками.
Для Зинаиды он построил роскошный особняк на Спиридоновке. Здание в псевдоготическом духе возвел Федор Шехтель, для которого это стало одной из ключевых работ. Интерьер особняка еще более вычурный, чем наружный облик, - недаром Зинаиду упрекали в дурном вкусе нувориша, а также злословили, что она позволяет себе на приемах делать шлейф у платья длиннее, чем у императрицы, а букет - роскошней, чем у великой княгини.
У супругов было четверо детей. Со временем их отношения охладели. Новой страстью Морозова в последние годы жизни стала одна из красивейших женщин России - актриса МХТ Мария Андреева. Которая вдобавок была спутницей жизни Максима Горького и одной из активных деятельниц революционного движения. Ее он тоже осыпал деньгами - только шли они не на жемчуга и бриллианты, а на подпольную деятельность.
Зинаида Морозова
Зинаида Морозова с дочерьми
Мария Андреева и Максим Горький в Репино
Мария Андреева
Его смерть
В 1905 году мать Саввы, официальная собственница Никольской мануфактуры, обеспокоенная его поведением и революционными взглядами, отобрала у него управление предприятием. Морозов замкнулся и перестал выходить в общество. Пошли слухи, что он сошел с ума. В апреле 1905 года консилиум, созданный для оценки его здоровья, постановил, что он находится в состоянии нервного расстройства, которое проявляется то в чрезмерном возбуждении, бессоннице и беспокойстве, то в приступах тоски и подавленном состоянии.
Морозов вместе с супругой отправился за границу на лечение. 13 мая в гостиничном номере в Каннах его нашли мертвым с браунингом в руке. Рядом была записка: «В моей смерти прошу никого не винить». Однако все члены семьи и многие друзья были уверены, что на самом деле Морозов был убит. Назывался и возможный мотив - его страховой полис на 100 тысяч рублей, оказавшийся у Андреевой. Новость о смерти промышленника привела к панике на бирже.
Похоронили Морозова по христианскому обряду, на старообрядческом Рогожском кладбище, рядом с предками, будто и не было справки из французской полиции о самоубийстве.
Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
| Зинаида Григорьевна Морозова | |
| 267x400px | |
|
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
|
| Имя при рождении: |
Зиновия Зимина |
|---|---|
| Род деятельности: |
благотворительница |
| Дата рождения: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Место рождения: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Гражданство: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Подданство: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Страна: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Дата смерти: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Место смерти: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Отец: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Мать: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Супруг: | |
| Супруга: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Дети: |
2 сына и 2 дочери |
| Награды и премии: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Автограф: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Сайт: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Разное: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
| [[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке | |
Биография
Происхождение
Первый брак
Зинаида Григорьевна Зимина получила домашнее воспитание, увлекалась музыкой и театром.
В семнадцать лет родители выдали её замуж за Сергея Викуловича Морозова (1860-1921), который принадлежал к линии «Викуловичей» известной купеческой семьи. Его отец, Викула Елисеевич, был владельцем мануфактуры в Никольском «Т-во Викулы Морозова с сыновьями». Все члены этой большой семьи были «старообрядцы, „беспоповцы “, кажется, поморского согласия, очень твёрдые в старой вере. Все были с большими чёрными бородами, не курили и ели непременно своей собственной ложкой» . Брак не был счастливым; Зинаида Григорьевна вспоминала: «Он очень меня любил, но всегда мне говорил: „Я тебе не пара“. Он был немного странный человек, и я его любила, как друга». Такие взаимоотношения были заметны и для окружающих, одна из современниц Морозовых писала: «Не думаю, чтоб любовь была. Просто она была очень бойкая, энергичная, а он слабохарактерный, нервный очень. И очень хорош собою, волосы хорошие. Чем-то на француза походил ».
Второй брак
Знакомство Зинаиды Григорьевны с Саввой Тимофеевичем Морозовым случилось во время её первого венчания , на котором он присутствовал в качестве родственника жениха - он приходился Сергею Викуловичу двоюродным дядей; его отец, Тимофей Саввич (1823-1889), был основателем другой линии Морозовых - «Тимофеевичей», владевших Никольской мануфактурой по производству хлопчатобумажных тканей. Однажды Савва Тимофеевич отправил супругам приглашение на один из вечеров, устраивавшийся в «Клубе служащих» Никольской мануфактуры, но Сергей Морозов предпочёл отправиться на охоту, а Зинаида, «проявив упрямство и своенравие», пришла без сопровождения. Выступая в качестве хозяина, Савва Тимофеевич проводил гостью в зал. А уже вскоре до матери Саввы Тимофеевича, Марии Фёдоровны , начали доходить слухи о тайных встречах сына с Зинаидой Григорьевной. Чувства их были взаимны и сильны, но решиться на развод ей, воспитанной в строгой вере, было не просто, сама она писала в воспоминаниях: «Когда началась моя любовь к Савве Тимофеевичу, мы с Серг[еем] Викул[овичем] были в Крыму , мне было 18 л[ет], и я, не будучи плаксивой, целые дни плакала и не знала: решаться ли мне на развод…»
После развода Зинаиды прошло почти полтора года, когда беременность Морозовой поставила их перед необходимостью узаконить свои отношения. Для родителей Саввы, и до того выступавших против связи с «разводкой», эта новость была «как гром среди ясного неба». Женитьба на разведённой у старообрядцев считалась «грехом и позором», бросавшим тень не только на новобрачных, но и их родственников. Со слов Зинаиды Григорьевны: «Когда разъехались мы с Сергеем да пошла я по второму разу под венец… сказал родитель: „Мне бы, дочка, легче в гробу тебя видеть, чем такой позор терпеть“». Мария Фёдоровна встретила новость словами, которые Савва вспоминал потом с «обидой»: «Да уж порадовал ты меня, Саввушка. Первый жених на Москве, а кого в дом привел… Что бесприданница твоя Зиновия - ещё полбеды, разводка - вот что плохо».
Бракосочетание 26-летнего жениха и 21-летней невесты состоялось 24 июня 1888 года. В качестве подарка Савва Тимофеевич приобрёл дом на Большой Никитской на имя Зинаиды Григорьевны , где молодые проживали отдельно от родителей. Позднее в 1898 году они продали дом фабриканту В. А. Балину, который его полностью перестроил . Почувствовав, что в новом круге общения ей не хватает образования, «Зинаида Григорьевна окружила себя учителями французского и английского и очень быстро, благодаря природным способностям, превратилась в достаточно образованную женщину». Современники так отзывались о характере Зинаиды Григорьевны: «Присущее ей чувство юмора, чувство русского эмоционального восприятия жизни, уверенность в своей правоте и небоязнь сказать прямо в глаза человеку то, что она о нём думает, сохраняя при этом добрые с ним отношения, её жажда жизни делали её необыкновенной». Староверское имя Зиновия она сменила на более светское Зинаида . Красавицей она не была, но умение подать себя и природное обаяние делали её притягательной для мужчин. Ей нравилось «выходить в свет», участвовать в многолюдных мероприятиях - балах, приемах, благотворительных концертах, причём стремление быть первой не раз ставило её мужа в неловкое положение. Так в 1896 году во время Нижегородской Всероссийской выставки , которую посетила императорская чета, шлейф Зинаиды Григорьевны оказался длиннее, чем у императрицы Александры Федоровны , что являлось серьезным нарушением этикета.
Желание попасть в круг избранных приводило к многочисленным тратам, но для любимой жены С. Т. Морозов не жалел никаких средств. В начале 1890-х годов он купил на Спиридоновке барский особняк с садом и оформил его на имя жены. Перестройкой дома занялся Федор Шехтель . По случаю новоселья был устроен грандиозный бал, который долго обсуждала вся Москва . Князь С. А. Щербатов писал: «Таким интересным явлением был вновь выстроенный дворец огромных размеров и необычайно роскошный в англо-готическом стиле на Спиридоновке богатейшего и умнейшего из купцов Саввы Тимофеевича Морозова … Я с отцом поехал на торжественное открытие этого нового московского „чуда“. На этот вечер собралось все именитое купечество . Хозяйка, Зинаида Григорьевна Морозова …большого ума, с прирожденным тактом, ловкая, с вкрадчивым выражением черных умных глаз на некрасивом, но значительном лице, вся увешанная дивными жемчугами, принимала гостей с поистине королевским величием ». Стремление первенствовать приводило к насмешкам: за глаза Морозову называли «кривлякой» (выражение В. И. Немировича-Данченко). Её салон был широко известен в Москве и посещаем как художниками, артистами, писателями, так и аристократами , при этом сам Савва Тимофеевич на приёмах отсутствовал, ссылаясь на занятость. А. П. Чехов писал своей жене 13 февраля 1902 года: «Зачем Морозов Савва пускает к себе аристократов? Ведь они наедятся, а потом, выйдя от него, хохочут над ним, как над якутом . Я бы этих скотов палкой гнал».
Много сил и средств Зинаида Григорьевна посвятила благотворительной деятельности: устраивала благотворительные концерты, приёмы, вербные базары , участвовала в деятельности благотворительных комитетов. П. А. Бурышкин вспоминал: «Мне доводилось с ней встречаться по городским благотворительным делам. Помню один комитет, где она с большим искусством председательствовала ». Морозова занималась сбором средств в пользу раненых воинов-участников Первой мировой войны , состояла почётным членом 2-го Тверского попечительства о бедных. В 1913 году на деньги Зинаиды Григорьевны был построен дом дешёвых квартир имени С. Т. Морозова .
Постепенно несходство характеров стало сказываться на отношениях супругов. Стремящаяся блистать Зинаида Григорьевна и нуждающийся в покое Савва Тимофеевич всё больше отдалялись друг от друга. В начале 1900-х Морозов увлекся революционными идеями. Марк Алданов писал: «Савва Морозов субсидировал большевиков оттого, что ему чрезвычайно опротивели люди вообще, а люди его круга в особенности .» Ещё одним увлечением стало создание театра , на что Морозов употребил немало сил и денег. Здесь он познакомился с актрисой Марией Фёдоровной Андреевой , в доме которой вскоре стал частым гостем. К. С. Станиславский писал Андреевой: «Но знаете ли, до какого святотатства Вы доходите?… Вы хвастаетесь публично перед почти посторонними тем, что мучительно ревнующая Вас Зинаида Григорьевна ищет вашего влияния над мужем. … Если бы Вы увидели себя со стороны в эту минуту, Вы бы согласились со мной… » С середины 1903 года у Андреевой начался роман с Максимом Горьким , а Савва Тимофеевич вернулся к жене, только что родившей ему второго сына.
В 1905 году по Москве поползли слухи о сумасшествии Морозова. По настоянию Зинаиды Григорьевны и Марии Федоровны были приглашены известные медики: невропатолог Г. И. Россолимо , врачи И. И. Селивановский и Ф. А. Гриневский . 15 апреля 1905 года они вынесли свой вердикт, что у С. Т. Морозова наблюдается «тяжелое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и проч[ем].» М. Ф. Андреева ещё 13 апреля отмечала: «Мать и 3инаида Григорьевна объявят его сумасшедшим и запрячут в больницу. Думала поехать к нему, но уверена, что это будет для него бесполезно ». 17 апреля С. Т. Морозов с супругой и в сопровождении доктора H. Н. Селивановского выехал из России сначала в Берлин , а затем на юг Франции , в Канны . Там в 13 мая 1905 года Морозов был найден женой мёртвым. Тело Саввы Тимофеевича было доставлено в Москву Зинаидой Григорьевной и племянником А. Г. Карповым (сыном сестры Анны Тимофеевны и профессора Г. Ф. Карпова).
По духовному завещанию Морозова Зинаида Григорьевна получила основную часть наследства. К ней перешли недвижимость и ценные бумаги, она стала владелицей заводов и рудников на Урале, помещицей Владимирской и Московской губерний. Богатую вдову князь Долгоруков приглашал вступить в партию кадетов , на что Морозова с присущей ей житейской смекалкой отвечала, что «ни в какую партию не пойдет…, когда будут просить на дела партии, будет трудно отвечать, что денег нет».
Третий брак
Венчание 39-летнего генерал-майора свиты Его Императорского Величества Анатолия Анатольевича Рейнбота и 37-летней вдовы Зинаиды Григорьевны Морозовой состоялось 7 августа 1907 года в Николаевской церкви села Лысцева Тульской губернии . Т. А. Аксакова-Сиверс вспоминала: «В начале 1907 года градоначальник А. А. Рейнбот приехал на Пречистенский бульвар с визитом со своей новой женой - он только что вступил в брак с известной всей Москве вдовой Саввы Морозова - Зинаидой Григорьевной. Это была женщина бальзаковского возраста, прекрасно одевавшаяся и умевшая быть приятной, когда хотела; при этом она была всегда довольно бесцеремонна, говорила нараспев с оттенком «nonchalance .» Большинство увидело в этом браке расчёт: честолюбивая вдова-миллионерша получала дворянство и возможность быть принятой в высшем обществе, Рейнбот - решение денежных проблем . Т. А. Аксакова называла этот брак, осложнивший жизнь Морозовой, нелепым . Ю. А. Бахрушин писал в «Воспоминаниях»: «Это превращение мало отразилось на судьбе Зинаиды Григорьевны в среде московского большого света. Будучи вдовой, она мало появлялась в обществе, а теперь, благодаря своему замужеству, отстав от своих и не пристав к чужим, почти окончательно порвала с московским купечеством, и её можно было лишь увидать на театральных премьерах .»В 1909 году Зинаида Григорьевна продала дом на Спиридоновке предпринимателю Михаилу Рябушинскому и приобрела имение «Горки » Подольского уезда . По желанию Морозовой главный дом был подвергнут перестройке. Реконструкцию по некоторым предположениям также выполнял архитектор Ф. О. Шехтель . К дому были пристроены зимний сад и большая летняя терраса. Для обстановки сюда были доставлены вещи из проданного дома, а также мебель и картины из Покровского-Рубцова , имения перешедшего к старшему сыну Тимофею. В комнатах находились коллекции мейсенского фарфора и прекрасная дворцовая мебель Росси, на стенах висели картины старых и современных мастеров И. Макарова , В. Серова , И. Левитана и других. В усадьбе было обустроено образцовое хозяйство. В домах были устроены паровое отопление, электричество, водопровод. Во вновь отстроенной оранжерее были высажены экзотические для средней полосы фрукты и редкие цветы, разбит фруктовый сад и высажены ягодники. Немалый доход приносили молочный скот и элитная пшеница , которые были удостоены медалей на сельскохозяйственных выставках . В 1915 году в имении был построен храм Покрова Богородицы .
В 1911 году Рейнбота обвинили в хищении казны, что привело к скандальной отставке. Дело градоначальника А. А. Рейнбота слушалось в здании Московских Судебных Установлений в судебном заседании Правительственного сената с 28 апреля по 17 мая 1911 года. Благодаря лучшим адвокатам (Н. П. Карабчевский , К. А. Минятов), которых нанимала Зинаида Григорьевна, дело удалось устроить с наименьшими потерями.
В мае 1912 года Рейнбот подал прошение в Московское депутатское дворянское собрание с просьбой внести в родословную книгу Московской губернии его жену и выдать ей документы о дворянстве . С 1914 года Зинаида Григорьевна получила право носить фамилию Резвая. С началом войны некоторые граждане, носившие немецкие фамилии, пожелали переменить их на русские. Рейнбот также подал на Высочайшее имя прошение о присвоении ему фамилии бабушки Надежды Павловны, урождённой Резвой , которое было удовлетворено . В 1916 году по инициативе Зинаиды Григорьевны супруги расстались.
Последние годы
После революции всё имущество Морозовой было национализировано . В марте 1918 года представителем земельного комитета Сухановской волости Подольского уезда П. Масоловым и бывшим управляющим имением Р. Зандовским была составлена опись имущества, инвентаря и земельных угодий. Зинаида Григорьевна предпринимала попытки вернуть себе имение, но все её обращения к бывшим знакомым не имели результата. Одна из попыток едва не привела к аресту, губернский земельный комитет вынес решение, что «в целях выяснения возможностей этого дела необходимо сейчас же арестовать гражданку Резвую (Рейнбот) ».
Зинаида Григорьевна жила в Москве в Староконюшенном переулке до 1924 года, потом перебралась в село Ильинское. Не имея средств к существованию, она была вынуждена продавать немногочисленные вещи и украшения, оставшиеся в её распоряжении. В 1927 (по другим данным в 1930 ) году ей была назначена пенсия в 120 рублей, благодаря поддержке В. И. Немировича -Данченко , за вклад её супруга в создание театра .
Зинаида Григорьевна скончалась и была похоронена в селе Ильинском, а затем перезахоронена на старообрядческом Рогожском кладбище в семейном склепе Морозовых.
Дети
Во втором браке с Саввой Тимофеевичем Морозовым родилось 4 детей:
После весьма необычного «всплеска» температуры, которое произошло после возвращения домой с «этажей», несколько дней ничего особенного со мной не происходило. Я прекрасно себя чувствовала, если не считать того, что мысли о девочке с фиолетовыми глазами неотступно будоражили мой взвинченный мозг, цеплялся за каждую, даже абсурдную мысль, как бы и где бы я могла бы её снова найти... Множество раз возвращаясь на Ментал, я пыталась отыскать раннее нами виденный, но, казалось, теперь уже навсегда потерявшийся Вэйин мир – всё было тщётно... Девочка исчезла, и я понятия не имела, где её искать...
Прошла неделя. Во дворе уже ударили первые морозы. Выходя на улицу, от холодного воздуха пока ещё непривычно захватывало дыхание, а от ярко слепящего зимнего солнышка слезились глаза. Робко припорошив пушистыми хлопьями голые ветви деревьев, выпал первый снег. А по утрам, раскрашивая окна причудливыми узорами, шаловливо гулял, поблёскивая застывшими голубыми лужицами, весёлый Дедушка Мороз. Потихоньку начиналась зима...
Я сидела дома, прислонившись к тёплой печке (дом у нас в то время ещё отапливался печами) и спокойно наслаждалась чтением очередной «новинки», как вдруг почувствовала уже привычное покалывание в груди, в том же месте, где находился фиолетовый кристалл. Я подняла голову – прямо на меня серьёзно смотрели огромные, раскосые фиолетовые глаза... Она спокойно стояла посередине комнаты, такая же удивительно хрупкая и необычная, и протягивала мне в своей крошечной ладошке чудесный красный цветок. Первой моей панической мыслью было – быстрее закрыть дверь, чтобы не дай Бог, никто не вошёл!..
– Не надо, меня всё равно никто кроме тебя не видит, – спокойно сказала девчушка.
Её мысли звучали в моём мозгу очень непривычно, как будто кто-то не совсем правильно переводил чужую речь. Но, тем не менее, я её прекрасно понимала.
– Ты меня искала – зачем? – внимательно глядя мне в глаза, спросила Вэя.
Её взгляд был тоже очень необычным – как будто вместе со взглядом она одновременно передавала образы, которых я никогда не видела, и значения которых пока, к сожалению, ещё не понимала.
– А так? – улыбнувшись, спросила «звёздная» малышка.
У меня в голове что-то «вспыхнуло»... и открылось умопомрачительное видение совершенно чужого, но необыкновенно красивого мира... Видимо того, в котором она когда-то жила. Этот мир был чем-то похож на уже нами виденный (который она себе создавала на «этажах»), и всё же, чем-то чуточку отличался, как если бы там я смотрела на рисованную картину, а сейчас вдруг увидела эту картину наяву...
Над изумрудно-зелёной, очень «сочной» землёй, освещая всё вокруг непривычным голубоватым светом, весело поднималось потрясающе красивое и яркое, фиолетово-голубое солнце... Это наступало чужое, видимо инопланетное, утро... Вся буйно растущая здесь зелень, от падающих на неё солнечных лучей, сверкала золотисто-фиолетовыми бриллиантами «местной» утренней росы, и, счастливо ими умываясь, готовилась к наступающему новому чудесному дню... Всё вокруг благоухало невероятно богатыми красками, слишком яркими для наших, привыкших ко всему «земному», глаз. Вдали, по покрытому золотистой дымкой небу клубились почти «плотные», нежно-розовые кудрявистые облака, похожие на красивые розовые подушки. Неожиданно, с противоположной стороны небо ярко вспыхнуло золотым.... Я обернулась, и от удивления застыла – с другой стороны царственно поднималось невероятно огромное, золотисто-розовое, второе солнце!.. Оно было намного больше первого, и казалось, было больше самой планеты... Но его лучи, в отличие от первого, почему-то светили несравнимо мягче и ласковее, напоминая тёплое «пушистое» объятие... Казалось, это огромное доброе светило, уже устало от каждодневных забот, но всё ещё по привычке отдавало этой невероятно красивой планете своё последнее тепло и, уже «собираясь на покой», с удовольствием уступало место молодому, «кусачему» солнцу, которое ещё только-только начинало своё небесное путешествие и светило яро и весело, не боясь расплескать свой молодой жар, щедро заливая светом всё вокруг.
Удивлённо оглядываясь по сторонам, я вдруг заметила причудливое явление – у растений появилась вторая тень... И она почему-то очень резко контрастировала с освещённой частью – как будто светотень была нарисована яркими, кричащими цветами, резко противоположными друг другу. В теневой части воздух мерцал яркими миниатюрными звёздочками, вспыхивающими от малейшего движения. Это было сумасшедше красиво... и необыкновенно интересно. Пробудившийся волшебный мир звучал тысячами незнакомых голосов, будто радостно оповещая о своём счастливом пробуждении всю вселенную. Я очень сильно, почти наяву, почувствовала, насколько невероятно чистым был здесь воздух! Он благоухал, наполненный удивительно приятными, незнакомыми запахами, которые чем-то неуловимо напоминали запахи роз, если бы их было здесь тысяча разных сортов одновременно. Повсюду, сколько охватывал глаз, алели те же самые ярко-красные, огромные «маки»... И тут только я вспомнила, что Вэя принесла мне такой же цветок! Я протянула к ней руку – цветок плавно перетёк с её хрупкой ладошки на мою ладонь, и вдруг, в моей груди что-то сильно «щёлкнуло»... Я с удивлением увидела, как миллионами невиданных фантастических оттенков на моей груди раскрылся и засверкал изумительный кристалл... Он всё время пульсировал и менялся, как бы показывая, каким ещё он может быть. Я застыла в шоке, полностью загипнотизированная открывшимся зрелищем, и не могла отвести глаз от всё время по-новому открывающейся красоты...
– Ну вот, – довольно произнесла Вэя, – теперь ты сможешь это смотреть когда захочешь!
– А почему этот кристалл у меня на груди, если ты поставила его в лоб? – наконец-то я решилась задать мучивший меня несколько дней вопрос.
Девочка очень удивилась, и чуть подумав, ответила:
– Я не знаю почему ты спрашиваешь, тебе ведь известен ответ. Но, если тебе хочется услышать его от меня – пожалуйста: я тебе просто дала его через твой мозг, но открыть его надо там, где должно быть его настоящее место.
– А откуда же мне было знать? – удивилась я.
Фиолетовые глаза очень внимательно несколько секунд меня изучали, а потом прозвучал неожиданный ответ:
– Я так и думала – ты ещё спишь... Но я не могу тебя разбудить – тебя разбудят другие. И это будет не сейчас.
– А когда? И кто будут эти – другие?..
– Твои друзья... Но ты не знаешь их сейчас.
– А как же я буду знать, что они друзья, и что это именно они? – озадаченно спросила я.
– Ты вспомнишь, – улыбнулась Вэя.
– Вспомню?! Как же я могу вспомнить то, чего ещё нет?..– ошарашено уставилась на неё я.
– Оно есть, только не здесь.
У неё была очень тёплая улыбка, которая её необыкновенно красила. Казалось, будто майское солнышко выглянуло из-за тучки и осветило всё вокруг.
– А ты здесь совсем одна, на Земле? – никак не могла поверить я.
– Конечно же – нет. Нас много, только разных. И мы живём здесь очень давно, если ты это хотела спросить.
– А что вы здесь делаете? И почему вы сюда пришли? – не могла остановиться я.
– Мы помогаем, когда это нужно. А откуда пришли – я не помню, я там не была. Только смотрела, как ты сейчас... Это мой дом.
Девчушка вдруг стала очень печальной. И мне захотелось хоть как-то ей помочь, но, к моему большому сожалению, пока это было ещё не в моих маленьких силах...
– Тебе очень хочется домой, правда же? – осторожно спросила я.
Вэя кивнула. Вдруг её хрупкая фигурка ярко вспыхнула... и я осталась одна – «звёздная» девочка исчезла. Это было очень и очень нечестно!.. Она не могла так просто взять и уйти!!! Такого никак не должно было произойти!.. Во мне бушевала самая настоящая обида ребёнка, у которого вдруг отняли самую любимую игрушку... Но Вэя не была игрушкой, и, если честно, то я должна была быть ей благодарна уже за то, что она вообще ко мне пришла. Но в моей «исстрадавшейся» душе в тот момент крушил оставшиеся крупицы логики настоящий «эмоциональный шторм», а в голове царил полный сумбур... Поэтому ни о каком «логическом» мышлении в данный момент речи идти не могло, и я, «убитая горем» своей страшной потери, полностью «окунулась» в океан «чёрного отчаяния», думая, что моя «звёздная» гостья больше уже никогда ко мне не вернётся... Мне о скольком ещё хотелось её спросить! А она так неожиданно взяла и исчезла... И тут вдруг мне стало очень стыдно... Если бы все желающие спрашивали её столько же, сколько хотела спросить я, у неё, чего доброго, не оставалось бы время жить!.. Эта мысль как-то сразу меня успокоила. Надо было просто с благодарностью принимать всё то чудесное, что она успела мне показать (даже если я ещё и не всё поняла), а не роптать на судьбу за недостаточность желаемого «готовенького», вместо того, чтобы просто пошевелить своими обленившимися «извилинами» и самой найти ответы на мучившие меня вопросы. Я вспомнила бабушку Стеллы и подумала, что она была абсолютно права, говоря о вреде получения чего-то даром, потому что ничего не может быть хуже, чем привыкший всё время только брать человек. К тому же, сколько бы он ни брал, он никогда не получит радости того, что он сам чего то достиг, и никогда не испытает чувства неповторимого удовлетворения оттого, что сам что-либо создал.
Я ещё долго сидела одна, медленно «пережёвывая» данную мне пищу для размышлений, с благодарностью думая об удивительной фиолетовоглазой «звёздной» девчушке. И улыбалась, зная, что теперь уже точно ни за что не остановлюсь, пока не узнаю, что же это за друзья, которых я не знаю, и от какого такого сна они должны меня разбудить... Тогда я не могла ещё даже представить, что, как бы я не старалась, и как бы упорно не пробовала, это произойдёт только лишь через много, много лет, и меня правда разбудят мои «друзья»... Только это будет совсем не то, о чём я могла когда-либо даже предположить...
Но тогда всё казалось мне по-детски возможным, и я со всем своим не сгорающим пылом и «железным» упорством решила пробовать...
Как бы мне ни хотелось прислушаться к разумному голосу логики, мой непослушный мозг верил, что, несмотря на то, что Вэя видимо совершенно точно знала, о чём говорила, я всё же добьюсь своего, и найду раньше, чем мне было обещано, тех людей (или существ), которые должны были мне помочь избавиться от какой-то там моей непонятной «медвежьей спячки». Сперва я решила опять попробовать выйти за пределы Земли, и посмотреть, кто там ко мне придёт... Ничего глупее, естественно, невозможно было придумать, но так как я упорно верила, что чего-то всё-таки добьюсь – приходилось снова с головой окунаться в новые, возможно даже очень опасные «эксперименты»...
Моя добрая Стелла в то время почему-то «гулять» почти перестала, и, непонятно почему, «хандрила» в своём красочном мире, не желая открыть мне настоящую причину своей грусти. Но мне всё-таки как-то удалось уговорить её на этот раз пойти со мной «прогуляться», заинтересовав опасностью планируемого мною приключения, и ещё тем, что одна я всё же ещё чуточку боялась пробовать такие, «далеко идущие», эксперименты.
Я предупредила бабушку, что иду пробовать что-то «очень серьёзное», на что она лишь спокойно кивнула головой и пожелала удачи (!)... Конечно же, это меня «до косточек» возмутило, но решив не показывать ей своей обиды, и надувшись, как рождественский индюк, я поклялась себе, что, чего бы мне это не стоило, а сегодня что-то да произойдёт!... Ну и конечно же – оно произошло... только не совсем то, чего я ожидала.
Стелла уже ждала меня, готовая на «самые страшные подвиги», и мы, дружно и собранно устремились «за предел»...
На этот раз у меня получилось намного проще, может быть потому, что это был уже не первый раз, а может ещё и потому, что был «открыт» тот же самый фиолетовый кристалл... Меня пулей вынесло за предел ментального уровня Земли, и вот тут-то я поняла, что чуточку перестаралась... Стелла, по общему договору, ждала на «рубеже», чтобы меня подстраховать, если увидит, что что-то пошло не так... Но «не так» пошло уже с самого начала, и там, где я в данный момент находилась, она, к моему великому сожалению, уже не могла меня достать.
Вокруг холодом ночи дышал чёрный, зловещий космос, о котором я мечтала столько лет, и который пугал теперь своей дикой, неповторимой тишиной... Я была совсем одна, без надёжной защиты своих «звёздных друзей», и без тёплой поддержки своей верной подружки Стеллы... И, несмотря на то, что я видела всё это уже не в первый раз, я вдруг почувствовала себя совсем маленькой и одинокой в этом незнакомом, окружающем меня мире далёких звёзд, которые здесь выглядели совсем не такими же дружелюбными и знакомыми, как с Земли, и меня понемногу стала предательски охватывать подленькая, трусливо пищащая от неприкрытого ужаса, паника... Но так как человечком я всё ещё была весьма и весьма упёртым, то решила, что нечего раскисать, и начала осматриваться, куда же это всё-таки меня занесло...
В этом году, кроме прочих многочисленных круглых дат, исполняется 150 лет со дня рождения и 70 лет со дня смерти благотворительницы, вдовы и наследницы Саввы Морозова Зинаиды Григорьевны Морозовой.
На самом деле, кроме Саввы Морозова, у нее было еще два мужа - "до" и "после" него. Однако именно брак с известным предпринимателем, меценатом, активным участником создания Московского Художественного театра стал самым ярким и оказался во всех смыслах наиболее плодотворным периодом в жизни самой Зинаиды Григорьевны.
Для любимой супруги Савва Игнатьевич выстроил чудо-дом на Спиридоновке, который и сейчас украшает наш город.
Еще в те времена многие напрашивались в гости к Морозовым только ради того, чтобы своими глазами увидеть удивительные интерьеры, спроектированные, как и само здание, ныне знаменитым архитектором эпохи модерна Ф. О. Шехтелем. И в наше время любители искусства и диковинок мечтают попасть внутрь этого "готического замка", но сейчас уж совсем мало кому выпадает такое счастье - особняк служит Домом приемов Министерству иностранных дел РФ.
Оправившись после трагической гибели мужа, которая навсегда останется одной из загадок XX века, через два года Зинаида Григорьевна вышла замуж за генерал-майора свиты Его Императорского Величества Анатолия Анатольевича Рейнбота. И еще через два года, уже в 1909 г., продала свой "замок" на Спиридоновке предпринимателю Михаилу Рябушинскому и приобрела имение "Горки" Подольского уезда.
Основное здание усадьбы
Есть версия, что и в реконструкции усадебного дома в Горках, которую затеяла Морозова перед своим переездом, поучаствовал Ф. О. Шехтель. Но неоспоримым фактом является то, что в Горки со Спиридоновки было перевезено множество предметов интерьера.
Флигель усадьбы в Горках
Кроме того, в одном из залов огромные окна, делающие вид парка за стеклом частью общего пространства комнаты, безошибочно выдают стилистику модерна и являют собой один из любимых приемов Шехтеля.
Как известно, после Революции, столетие с прихода которой отмечают в этом году, в Горках разместился В. И. Ленин. Он сам выбрал усадьбу за удобство и комфорт: имеющиеся электрическое освещение, центральное отопление, водопровод и канализацию, а главное, проведенную телефонную связь. Кроме того, его прельстила замечательная природа этой местности.
Хозяйственные постройки в Горках
В этой усадьбе и окончилась его жизнь. В 1958 году в Горках разместили скульптурную группу С. Д. Меркурова "Похороны вождя" (гранит, 1927-1947).
Памятным знаком отмечен и путь, которым несли тело почившего Ленина. В свое время меня заинтересовала и впечатлила судьба его "траурного поезда" как мемориальной ценности, но это уже совсем другая история.
Местные экскурсоводы рассказывают, будто Ленин всегда подчеркивал, что усадебный дом в Горках, как и прочее реквизированное у "бывших", принадлежит народу: он не владелец дома, а лишь гость, как в санатории. Посему якобы он строго-настрого велел ничего в усадьбе не менять, не перестраивать и даже не переставлять. Именно это сохранило интерьеры, вывезенные со Спиридоновки - в частности, уникальные светильники по эскизам Шехтеля.
А после его смерти с музеем вождя в Горках как-то не заладилось. Долго не могли уговорить выехать оттуда его младшего брата Дмитрия Ульянова с семьей. Лишь ближе к середине XX века началась работа по музеефикации усадьбы.
Чтобы посетители не отвлекались от рассказа о жизненном пути и последних часах Владимира Ленина на разглядывание никогда не виданных ими диванов в стиле модерн, барскую мебель и прочие предметы быта накрыли неброскими чехлами. Так они и простояли до начала XXI века.
Когда после Революции все имущество Зинаиды Морозовой было национализировано, она поселилась в Москве, затем жила в Ильинском, где умерла и была похоронена в 1947 г. Позже ее перезахоронили на Рогожском кладбище в семейном склепе Морозовых.
С 1949 года действует исторический заповедник "Горки Ленинские".
Хотя вождю мирового пролетариата там посвящена обширная экспозиция и туда полностью перенесен его кабинет из Кремля, все же чехлы с личного имущества Зинаиды Григорьевны Морозовой сейчас сняты, и, в первую очередь, экскурсоводы расскажут вам об истории усадьбы и о судьбе ее бывшей владелицы.
Если вы всегда мечтали побывать в "замке" на Спиридоновке, съездите хотя бы в Горки.
Книги
С. Т. Морозов. Дед умер молодым
Н. Вико. Дичь для товарищей по охоте