Торжественное сценическое представление в четырех частях
История создания
Мысль об опере на сюжет германского национального эпоса - сказания о Зигфриде и нибелунгах - зародилась у Вагнера осенью 1848 года. Объединив различные сюжетные мотивы, он изложил их в небольшой статье. На основе последнего ее раздела за шестнадцать дней было написано либретто оперы «Смерть Зигфрида» и сделано несколько музыкальных набросков. Революционные события прервали работу над музыкой; первоначальный замысел стал изменяться. Вагнера настолько увлек образ Зигфрида, что он решил посвятить ему еще одну оперу, «Юный Зигфрид», либретто которой было написано за три недели в 1851 году. Но и этих двух частей композитору показалось недостаточно, чтобы охватить все богатство народного сказания: в июне следующего года он написал либретто оперы «Валькирия», повествующей о судьбе родителей главного героя, а в ноябре закончил работу над текстом пролога всего цикла, «Золото Рейна», рассказывающего о первопричинах трагических событий. В конце 1852 года либретто всей тетралогии, названной - «Кольцо нибелунга», было завершено и вскоре издано. Однако текст финала еще неоднократно переделывался, изменялись названия двух последних частей, и лишь в 1863 году текст тетралогии приобрел свой окончательный вид.
Работа над музыкой также растянулась на многие годы.
В 1854 году была закончена первая часть - «Золото Рейна». Тотчас же принявшись за сочинение музыки «Валькирии», Вагнер завершил ее в 1856 году. Тогда же он начал работу над «Зигфридом», но в 1857 году, написав полтора акта, вынужден был надолго прервать сочинение оперы. Лишь после создания «Тристана и Изольды» и «Мейстерзингеров», поздней осенью 1868 года Вагнер принялся за третий акт «Зигфрида». Но теперь работа шла с трудом: «Зигфрид» был закончен в 1871 году, параллельно писалась последняя часть - «Гибель богов».
Только в 1874 году, через 21 год после начала работы над музыкой и через 26 лет после создания либретто первой оперы, тетралогия «Кольцо нибелунга» была, наконец, завершена.
Вагнер настаивал на постановке всего цикла целиком. Однако против его воли в Мюнхене состоялись премьеры «Золота Рейна» (22 сентября 1869 года) и «Валькирии» (26 апреля 1870 года). Постановка всей тетралогии в специально построенном для вагнеровских опер театре в Байрейте (Бавария) 13-17 августа 1876 года вылилась в большое художественное событие мирового масштаба.
Литературные источники «Кольца нибелунга» многообразны. Корни сказания о нибелунгах уходят в глубокую древность германских племен. Один из наиболее старинных его вариантов запечатлен в «Старшей Эдде» - сборнике мифологических и героических песен, записанных в Скандинавии в XII-XIII веках (датированы примерно IX-XI веками). На ее основе в середине XIII века возникла прозаическая «Песня о Вельсунгах», она и послужила главным источником вагнеровского либретто. В меньшей мере был использован немецкий вариант сказания - «Песнь о нибелунгах», зато важную роль сыграла немецкая «народная книга» о неуязвимом («роговом») Зигфриде и различные сказки.
В старинном сказании Вагнер увидел актуальный, современный смысл. Солнечный Зигфрид, не знающий страха, был для него «вожделенным, чаемым нами человеком будущего», «социалистом-искупителем, явившимся на землю, чтобы уничтожить власть капитала». Недаром, бросая вызов буржуазной морали, композитор сделал его незаконнорожденным: Зигфрид - сын брата и сестры. Важное значение в трактовке Вагнера приобрел образ верховного бога Вотана - нерешительного, разъедаемого рефлексией, склонного к философствованию, а не к действию, подавленного злом и несправедливостью, царящими вокруг. «Вотан до мельчайших деталей похож на нас, - писал Вагнер другу. - Он - свод всей интеллигентности нашего времени… Такая именно фигура, - ты должен это признать, - представляет для нас глубочайший интерес». А нибелунг Альберих для Вагнера - это современный банкир: «Если мы вообразим в руках нибелунга вместо золотого кольца биржевой портфель, то получим законченную картину страшного образа современного владыки мира».
Одна из основных тем «Кольца нибелунга» - тема губительной власти золота - приобрела остро современное, антикапиталистическое звучание. И всемогущие боги, и сильные, но недалекие великаны, и коварные нибелунги, и люди - смелые и отважные, робкие и трусливые, - все охвачены стяжательством, жаждой богатства, власти, готовы отречься от человеческих чувств, встать на путь насилия, лжи и обмана. Вагнер страстно желает гибели этого несправедливого общества, гигантской катастрофы, которая разрушит весь мир - и погребет под его обломками все пороки и преступления людей. Но если в годы революционного подъема, только приступая к работе над «Нибелунгами», Вагнер глубоко верил, что на развалинах старого мира родится новое, невиданно прекрасное человеческое общество, - то разгром революции и торжество буржуазии подорвали веру композитора в грядущую победу, в близость царства свободы, правды и красоты. Гибель лучшего из героев, никому не приносящая избавления, придает финалу мрачно-трагические черты. Лишь в музыке, в последней просветленной теме, пробивается луч надежды.
«Золото Рейна». В глубине Рейна вечно покоится золотой клад. Клад стерегут три русалки - дочери Рейна. Весело плескаясь в волнах реки, они наслаждаются его золотым блеском. Кто похитит клад и скует из него золотое кольцо, тот получит власть над миром. Но для этого необходимо отречься от любви. Карлик - нибелунг Альберих, живущий вместе с другими нибелунгами в темных недрах земли, проклинает любовь и овладевает золотым кладом. Альберих с помощью своего брата, нибелунга Миме, сковывает кольцо, дающее власть над миром, и шлем, обладающий свойством переносить надевшего его на любое расстояние и превращать а любое животное или предмет.
В заоблачных высях в своем лучезарном замке Валгалле обитают боги во главе с Вотаном. Замок выстроили богам в течение одной ночи великаны Фафнер и Фазольт, живущие на горных высотах. За эту работу Вотан им обещал в награду богиню юности и красоты Фрейю. Великаны приходят за обещанной платой. Но Вотан не хочет отдавать прекрасную Фрейю, без которой боги потеряют свою вечную юность. По совету бога огня Логе Вотан предлагает великанам вместо Фрейи рейнское золото, которым ныне владеет нибелунг Альберих. Но золото нужно отнять у Альбериха.
Вотан и Логе спускаются в недра земли - в страну Нибелунгов - и хитростью заставляют Альбериха отдать все свое золото вместе с кольцом и шлемом. Отдавая кольцо, Альберих его проклинает: тот, кто им овладеет, обречен на гибель. С этих пор на кольце лежит роковая сила проклятья, которое тут же сказывается; у великанов вспыхивает спор за обладание кольцом, и Фафнер убивает Фазольта. Овладев золотым кладом, Фафнер превращается в страшного дракона и стережет клад в мрачной пещере в глухом лесу.
Тем временем боги, получившие назад Фрейю, а вместе с ней вечную юность, торжественно шествуют по радуге в свой лучезарный замок Валгаллу. Снизу, с Рейна, доносится жалобный плач русалок, дочерей Рейна, умоляющих вернуть им украденное у них золото.
«Валькирия». Отдав кольцо великанам, Вотан пустил зло в мир. С тех пор над миром тяготеет проклятье. Во власти этого рока находятся люди, герои, даже сами боги. Вотан ищет совета у вещей богини земли и мудрости Эрды. У Вотана и Эрды девять дочерей - валькирий. Валькирии - девы войны; они участвуют в битве и уносят павших воинов на своих могучих конях в Валгаллу. Там из бойцов составляется воинство Вотана. Среди этих героев Вотан ищет того, кто способен был бы освободить мир от проклятья.
Много лет Вотан странствует по земле под именем Вельзе, встречается со смертной женщиной. От союза с ней рождаются двое близнецов - Зигмунд и Зиглинда из рода Вельзунгов. В Зигмунде Вотан воспитывает бесстрашие, мужество и выносливость в любых испытаниях, ибо в нем бог надеется обрести героя, способного совершить подвиг освобождения мира от тяготеющего над ним зла.
Однажды отец с сыном, вернувшись домой с охоты, застали все разрушенным и сгоревшим дотла. Мать была убита, а сестра Зиглинда пропала без вести. Отец бросил Зигмунда, который остался один на всем свете, без родных, без друзей, без крова. Для него Вотан воткнул в ствол ясеня крепкий меч. Зигмунд должен вырвать этот меч из ствола и с его помощью совершить угодный богу подвиг.
Проходит много лет. Зиглинда, разлученная в детстве с братом, насильно выдана замуж за свирепого, злого воина Хундинга и живет с ним вместе в лесной хижине у подножия ясеня, из ствола которого торчит рукоять меча. Зигмунд странствует по земле, всегда преследуемый врагами. Вот и теперь мчится он в грозу при ударах грома и блеске молний, стремясь укрыться от страшной погони. Здесь начинается собственно действие «Валькирии». Все, что было до этого, выясняется из рассказов действующих лиц (Вотана, Зигмунда и Зиглинды).
Случайно Зигмунд находит убежище в хижине Хундинга, не зная, что здесь живет Зиглинда - его сестра. Хундинг узнаёт в Зигмунде представителя вражеского рода, сразившего в бою его родственников. Пылая кровной местью, он вызывает Зигмунда на бой. Завтра должен состояться поединок. У Зигмунда и Зиглинды возникает взаимное влечение, переходящее в пламенную любовь. Зиглинда показывает Зигмунду рукоять меча, воткнутого в ствол ясеня. Зигмунд хватается за рукоять и с силой вырывает меч из крепкого дерева. Теперь он владеет мечом, которым он может сразиться с Хундингом.
Вотан с нетерпением ждет предстоящего поединка Зигмунда с Хундингом. Он велит своей любимой дочери - старшей валькирии Брунгильде - встретить бойцов и помочь Зигмунду одержать победу в бою. Но жена Вотана Фрика - хранительница домашнего очага и семейных устоев - возмущена женитьбой брата на родной сестре. Она требует у Вотана смерти Зигмунда в наказание за этот проступок.
Вотан вынужден отменить свой приказ. Подавленный роковой неизбежностью, он меняет свое решение и велит Брунгильде послать победу не Зигмунду, а Хундингу. Брунгильда должна повиноваться своему божественному отцу. Вестницей смерти является она Зигмунду. Но вдохновенный взгляд героя, его пылкие речи о любви к Зиглинде, его страстные признания возбуждают в Брунгильде чувство жалости, и она решает пойти наперекор воле отца.
Начинается поединок. Брунгильда старается прикрыть Зигмунда своим щитом, но с другой стороны появляется Вотан, который копьем разбивает меч Зигмунда. Зигмунд сражен. Но и Хундинг падает мертвый от презрительного движения руки Вотана. Брунгильда подбирает осколки разбитого меча и спешит на помощь к Зиглинде, чтобы умчаться с ней от гнева Вотана.
На скалистой горе собрались валькирии. Они готовы лететь в Валгаллу, неся на своих конях павших бойцов. Но Брунгильды еще нет. Вот она мчится во весь опор. Но кто же в седле ее коня? То не воин, а Зиглинда, которую Брунгильда решает спасти от гнева отца. Она вручает Зиглинде осколки меча и отправляет ее в лес. Страшна ярость Вотана, настигшего ослушницу дочь. Он разгоняет валькирий и наказывает Брунгильду за то, что она пошла наперекор его воле: он лишает ее божественности, погружая в волшебный сон, и спящую деву окружает кольцом огня. Кто пройдет сквозь огонь и разбудит ее, тот станет ее мужем.
«Зигфрид». В глухом лесу покинутая Зиглинда родила сына и от родов умерла. Мальчика находит брат нибелунга Альбериха, горбатый и безобразный Миме, и берет к себе на воспитание. Вместе с ним Миме уносит осколки разбитого меча Зигмунда. Рожденный братом и сестрой, растет Зигфрид в лесной пещере у Миме и вырастает в могучего героя, не знающего страха. Медведи и волки - его товарищи, лес - его родной дом. Миме лелеет коварный план: в глухом лесу в страшной пещере стережет дракон Фафнер свой золотой клад. Чтобы овладеть этим кладом, нужно убить Фафнера. Если дракон будет уничтожен, тогда весь клад достанется ему. Миме, и он станет властелином мира. Но убить Фафнера мог бы только Зигфрид с помощью меча, который нужно сковать из разбитых осколков. Потом можно будет и от Зигфрида избавиться, отравив его. Миме никак не удается сковать крепкий меч, который был бы Зигфриду по руке. Какой бы меч Миме не сковал, Зигфрид разбивает его вдребезги о наковальню. Наконец Зигфрид сам берется за работу и из осколков разбитой стали выковывает новый меч. В это же самое время Миме варит для Зигфрида отраву. Чтобы испытать крепость меча, Зигфрид ударяет им по наковальне и раскалывает её надвое.
У страшной пещеры Фафнера в глухом лесу день и ночь бодрствует Альберих в надежде отнять у дракона и вернуть себе некогда принадлежавший ему клад. Вотан в обличье странника подходит к пещере и предрекает Фафнеру гибель от руки Зигфрида. Зигфрид, узнав от Миме о логове дракона, приходит сюда на заре, чтобы узнать, что такое страх. Он остается один, окруженный лесной тишиной. Лес пробуждается, слышен трепетный шелест листьев, все наполнилось птичьим гомоном. Особенно выделяется голос одной птички, поющей в ветвях над головой Зигфрида. Он прислушивается и хочет подражать птичке на свирели, срезанной из тростника. Но у него ничего не получается. Тогда Зигфрид трубит в свой серебряный рог. На звук рога из пещеры выползает Фафнер. Начинается сражение, во время которого Зигфрид вонзает свой меч в сердце Фафнера. Дракон издыхает. Так еще раз сказалось проклятье: владеющий кольцом должен погибнуть. Слизнув с пальца кровь Фафнера, Зигфрид начинает понимать язык птиц. Он снова слышит голос лесной птички, поющей ему о том, что в пещере лежит золотой клад, что шлем может творить чудеса, а кольцо даст власть над миром. Зигфрид спускается в пещеру. В это время появляются Альберих и Миме, ожесточенно спорящие о том, кому из них должно принадлежать кольцо. Из пещеры выходит Зигфрид с волшебным шлемом и кольцом в руках. Он снова слушает свою птичку.
«Не доверяй Миме, - поет она Зигфриду, - ты поймешь, что он в мыслях затаил, так как ты вкусил кровь дракона». К Зигфриду подходит Миме с питьем. Притворно ласковыми и льстивыми речами он хочет обмануть Зигфрида и заставить его выпить отраву под видом прохладного напитка. Но Зигфрид, читая коварные мысли Миме, убивает его. Раздается зловещий хохот Альбериха. Снова звучит голос птички. Она поет Зигфриду, что на горной скале, окруженная кольцом огня, спит прекрасная дева; если Зигфрид пройдет сквозь огонь и разбудит Брунгильду, он станет ее мужем. Птичка, летя, указывает Зигфриду путь к скале Брунгильды. Зигфрид следует за нею. Но у подножия скалы ему преграждает путь копьем Вотан в образе странника. Зигфрид разбивает своим мечом копье Вотана и, трубя в рог, устремляется в огненное море. Пройдя сквозь пламя на вершину скалы, он видит спящую Брунгильду. На ней блестящие доспехи. Он снимает с нее шлем, разрезает мечом броню и горячим, страстным поцелуем будит чудесную деву. Брунгильда, пробуждаясь от долгого сна, приветствует небо, землю и светлый, радостный день. Зигфрид и Брунгильда полны блаженства и любовного восторга.
«Закат богов». На вершине горной скалы живут Зигфрид и Брунгильда. В поисках новых подвигов Зигфрид часто отправляется в путь и, оставляя Брунгильду, окружает ее кольцом огня, чтобы никто не мог к ней проникнуть. Так и теперь он прощается с Брунгильдой, берет у нее коня и оставляет ей на хранение кольцо.
Зигфрид отправляется по Рейну в страну Гибихунгов. Там, на берегу Рейна, царствует Гунтер, живущий со своей сестрой Гутруной и Хагеном - братом Гунтера по матери, рожденным ею от Альбериха. Сын Альбериха, некогда отрекшегося от любви, Хаген - воплощение зла и вероломства. Его цель - вернуть своему отцу-нибелунгу злосчастное кольцо, которое ныне находится у Брунгильды. Но Брунгильда живет на неприступной скале, вокруг которой бушует пламя; пройти сквозь него может только Зигфрид. Нужно воспользоваться приездом сюда Зигфрида, чтобы его одурманить и с его помощью отнять у Брунгильды кольцо, а Брунгильду отдать в жены Гунтеру.
По наущению Хагена, Гутруна подносит Зигфриду зелье, выпив которое, Зигфрид забывает Брунгильду и влюбляется в Гутруну. Теперь он в руках заговорщиков. Зигфрид вместе с Гунтером едет к скале Брунгильды; принимая с помощью своего волшебного шлема образ Гунтера, он проходит сквозь пламя и оказывается перед Брунгильдой, говоря ей, что он приехал за ней как муж.
Видя незнакомца, сумевшего совершить подвиг, на который способен лишь один Зигфрид, Брунгильда потрясена. Зигфрид, принявший вид Гунтера, отнимает у нее кольцо. В челне по Рейну во дворец Гибихунгов едут настоящий Гунтер с Брунгильдой, а Зигфрид, вернувший себе свой образ, с помощью волшебного шлема мгновенно переносится туда же. Совершаются две свадьбы - Зигфрида и Гутруны, Гунтера и Брунгильды. Брунгильда еще больше потрясена, увидев здесь своего Зигфрида, справляющего свадьбу с Гутруной. Она называет его изменником. Зигфрид не понимает происходящего. Он по-прежнему весел. Но отчаяние и ужас Брунгильды достигают своего предела, когда она видит на пальце Зигфрида заветное кольцо, то самое кольцо, которое как будто отнял у нее Гунтер. Теперь ей ясно, что к ней проник не Гунтер, а Зигфрид, принявший образ Гунтера. Она не знает только, что сам Зигфрид стал жертвой коварства, и считает его виновником всего случившегося. Хаген втихомолку убеждает Брунгильду и Гунтера в необходимости убить Зигфрида. Это должно совершиться на следующий день во время охоты.
Берег Рейна. Зигфрид, потерявший след зверя, пришел сюда и видит трех русалок, плещущихся в воде. Они просят Зигфрида вернуть им кольцо, которое когда-то сковал себе Альберих из похищенного у них золота. Они предрекают Зигфриду смерть от кольца Зигфрид отказывается отдать кольцо русалкам. Сходятся на привал охотники, с ними Гунтер и Хаген. Зигфрид начинает рассказывать им историю своей жизни. Он говорит о безобразном карлике Миме, который его воспитал в лесной пещере и которого он убил, о драконе Фафнере, которого он сразил, о милой птичке, которая ему пела. Но, дойдя до скалы Брунгильды, он забыл дальнейшее - еще продолжает действовать зелье, поднесенное ему Гутруной. Тогда Хаген предлагает Зигфриду напиток, который должен вернуть ему память. Зигфрид вспоминает жаркие объятия Брунгильды. В это время слышен тяжелый шорох крыльев. Это два ворона - вещие птицы Вотана, которых он посылает в мир, чтобы они доносили ему, о происходящем. Зигфрид поворачивается в сторону воронов. Воспользовавшись этим, Хаген вонзает ему в спину копье. Зигфрид умирает с именем Брунгильды на устах. Так снова сказалось проклятье кольца. Охотники поднимают тело героя и торжественно несут его во дворец Гибихунгов.
За обладание кольцом между Хагеном и Гунтером вспыхивает спор, в результате которого Гунтер убит. Хаген бросается к руке мертвого Зигфрида, чтобы снять с пальца кольцо, но рука героя угрожающе поднимается. Хаген в страхе отступает. Из глубины сцены торжественно и твердо, медленными шагами идет Брунгильда. Она спокойна и печальна. Ей стало ясно, что Зигфрид не виноват, что все беды заключены в проклятом кольце. Брунгильда велит вассалам разложить на берегу Рейна костер. Пусть пламя сожжет тело героя. Воздвигается костер, на который кладут тело Зигфрида. Брунгильда снимает с его пальца кольцо, садится на своего коня и стремительно мчится в огонь. Пламя постепенно гаснет и оставляет за собой облако черного дыма. Бурно поднимаются воды Рейна и выходят из берегов. На поверхности волн видны три русалки. Хаген как безумный бросается в воду, чтобы там достать кольцо, унесенное Брунгильдой. Но две русалки увлекают Хагена в глубину, а третья с ликующим видом держит в руке обретенное кольцо. В небе разгорается пожар. Виден зал Валгаллы, в котором собрались боги во главе с Вотаном. Весь сонм богов и Валгалла охвачены исполинским пламенем. Кольцо очистилось от проклятья и вернулось в Рейн, но роковая сила, в нем заключенная, обрекла всё на смерть.
Советуем посетитьЭтот вопрос был десятым по счёту для игроков второй части игры "Кто хочет стать миллионером?" за 28 октября 2017 года. На сайте Спринт-Ответ можно найти все вопросы и ответы в сегодняшней телеигре в этой же рубрике "Телеигра". В этой статье можно узнать правильный ответ на вопрос о либретто к оперному циклу Рихарда Вагнера "Кольцо нибелунга". Вот как звучит этот вопрос в оригинале.
Кто написал либретто к оперному циклу Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга»?
Правильный ответ в списке вариантов ответа выделен синим цветом и полужирным шрифтом.
«Кольцо́ нибелу́нга» (нем. Der Ring des Nibelungen; Nibelung - «дитя тумана») - название цикла из четырёх эпических опер, основанных на реконструкциях германской мифологии, исландских сагах и средневековой поэме «Песнь о Нибелунгах»:
- «Золото Рейна» (Das Rheingold),
- «Валькирия» (Die Walküre),
- «Зигфрид» (Siegfried),
- «Гибель богов» (Götterdämmerung).
Либретто и музыка опер были написаны Рихардом Вагнером в 1848-1874 годах, то есть за 26 лет.
Общее время исполнения всех четырёх опер занимает более 15 часов. Самая короткая опера, «Золото Рейна», длится два с половиной часа, самая долгая, «Гибель богов», - более пяти.
Среди действующих лиц: боги, герои, несколько видов волшебных существ, кольцо, дающее власть над миром. Драма развивается в течение трёх поколений, пока не завершается апокалипсисом в «Гибели богов».
Кто написал либретто к оперному циклу Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга»?
Многие произведения искусства создавались их авторами на протяжение долгих лет. Подобное произошло с тетралогией немецкого композитора Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунга» . «Осенью 1848 года я впервые набросал весь миф Нибелунгов», – писал композитор, однако полностью завершить произведение, в котором его «мировоззрение нашло наиболее законченное художественное воплощение», удалось лишь спустя 26 лет. Кропотливая работа над либретто, постоянное совершенствование музыкальной ткани каждой из четырёх частей привели к вершине оперного творчества Вагнера – «Кольцо Нибелунга» воплотило вокальные традиции композитора, выраженные в его других операх. В России прикоснуться к великому творению возможно в Санкт-Петербурге , где на сцене Мариинского театра в течение четырех вечеров исполняется Вагнеровское «Кольцо».
Сцена из спектакля
В основе тетралогии лежит мифическое сказание, созданное Вагнером на основе нескольких мифологических источников. Отказ от сюжета на историческую тему объяснялся автором просто: миф «во всякое время остается правдивым, а его содержание неисчерпаемым». Мифологию можно осовременить под любую эпоху, акцентируя внимание на вечных темах и проблемах. Так, с помощью иносказания, рассказа о жизни Богов и Сверх-людей, Вагнер смог актуализировать сюжет, обратив его к социально-философским проблемам своей эпохи, проблемам волнующим общество и в XXI веке. Постановочная группа Мариинского театра, понимая это, не стала прибегать к банальному переносу оперы в наше время (как это делается в последнее время в большинстве театров). Оставив декорации и костюмы близкие по духу древним временам, перенос в настоящее время осуществляется благодаря великолепному исполнению партитуры оперы. Вокальная точность певцов, слаженная работа оркестра под управлением маэстро Валерия Гергиева рисует перед зрителем картину мифа, наполненную переживаниями и страстями.
Отказ от сюжета на историческую тему объяснялся автором просто: миф «во всякое время остается правдивым, а его содержание неисчерпаемым»
Сюжет оперы можно сравнить с романом в нескольких частях или многосерийным сериалом, отражающим жизнь нескольких поколений: переплетения судеб, фатализм и неизбежный трагический финал. «Золото Рейна» – «Предвечерие», предвосхищающее основные события тетралогии. Пролог имеет одноактное строение и состоит из четырех сцен, основной темой в которых является тема природы. Светлая и беззаботная, как дочери Рейна – русалки, охраняющие сокровища, она развивается в последующих частях, постепенно окрашиваясь в мрачные тембры.
Воглинда — Жанна Домбровская, Альберих — Николай Путилин, Вельгунда — Ирина Васильева, Флосхильда — Екатерина Сергеева
Кульминацией первой части является похищение злобным нибелунгом Альберихом золота Рейна и создание Кольца – символа власти и могущества над всем окружающим миром. Желание овладеть им приводит ко многим драматичным моментам. Верховный Бог – Вотан (Юрий Воробьёв) , желающий приумножить свою силу, с помощью бога огня Логе (Михаил Векуа) обманом получает Кольцо Альбериха, заставляя последнего строить коварные планы мести.
«Кульминацией первой части является похищение злобным нибелунгом Альберихом золота Рейна и создание Кольца – символа власти и могущества над всем окружающим миром»
Уже в предвечерии мы начинаем сомневаться в Верховном Боге, которому не чужды низкие стороны человеческого характера: ложь и коварство по отношению к нибелунгу, отказ от исполнения договора с великанами (в обмен на строительство жилища богов – Валгаллу Вотан обещал отдать им свою дочь – богиню молодости Фрейю ) и готовность пожертвовать дочерью ради обладания Кольцом. Также из-за Кольца происходит братоубийство – великан Фафнер убивает своего брата Фазольта и обрекает себя на вечное страдание и службу проклятому Альберихом Кольцу, лейтмотив которого встречается в различных вариантах в последующих частях тетралогии.
Брунгильда — Ольга Сергеева, Зигмунд — Дмитрий Воропаев, Зиглинда — Млада Худолей
Первая часть «Валькирия» представляет собой лирико-философский центр тетралогии, являясь самой психологически напряженной из её драм. Базой для «Валькирии» служит история любви полубога – сына Вотана от земной Женщины – Зигмунда (Дмитрий Воропаев) и его родной сестры-невесты Зиглинды (Екатерина Шиманович) .
Зигмунд — Дмитрий Воропаев, Зиглинда — Млада Худолей
Верховный Бог постоянно вмешивался в жизнь своих внебрачных детей, защищая от возможных тягостей, для этого он просил свою божественную дочь – Валькирию Брунгильду помочь Зигмунду во время битвы. Но под давлением своей жены – Богини семейного очага Фрики он отказывает им в покровительстве и убивает своего сына, несмотря на то, что Зиглинда была беременна.
Первая часть «Валькирия» представляет собой лирико-философский центр тетралогии, являясь самой психологически напряженной из её драм
Зиглинда тоже могла погибнуть по воле отца, но её и будущего героя – Зигфрида спасает Валькирия. Брунгильда ослушалась Верховного Бога и жестоко поплатилась за это: отец лишил её божественности и погрузил в глубокий сон, пробудить из которого сможет только настоящий герой – главный герой второй и третей части – Зигфрид.
Зигфрид — Михаил Векуа
Образ Брунгильды в первой и второй части передавала сопрано Ольга Сергеева . Брунгильда Ольги на протяжение двух вечеров была настоящим символом любви, она понимала что, «истинно божественное в мире – любовь», ради неё она постоянно жертвовала собой. Мощные вокальные данные помогли ей передать самые главные сцены – сцену прощания с Вотаном в «Валькирии» и любовные дуэты с Зигфридом в «Зигфриде».
Зигфрид — Михаил Векуа, Миме — Андрей Попов
«Зигфрид» — эпико-героическая часть тетралогии, повествующая о создании Сверх-мужчиной Зигфридом меча Нотунга, его подвигах и спасении из огненного волшебного круга спящей Брунгильды. В их взаимоотношениях Кольцо перестает быть символом зла, теперь оно символ вечной любви. Большая роль в первой и второй части принадлежит оркестру. Он завершает сцену прощания Вотана и Брунгильды, полную пророческих образов – мотива сна Брунгильды, героический рельеф темы Зигфрида, мотив судьбы, дающие проекцию дальнейшего течения драмы. С помощью оркестра передается известный момент ковки меча и боя с Фафнером, по целенаправленности симфонического развития эти моменты сравнимы только с героическими симфониями другого немецкого композитора – Людвига ван Бетховена .
«Зигфрид» – эпико-героическая часть тетралогии, повествующая о создании Сверх-мужчиной Зигфридом меча Нотунга, его подвигах и спасении из огненного волшебного круга спящей Брунгильды
Последняя часть – «Гибель Богов» завершает четыре дня оперы. Погибают не только Боги, но и главные герои предыдущих дней: Зигфрид и Брунгильда. Удивительно, что в последний день исполнял партию Зигфрида Дмитрий Воропаев , раннее блиставший в партии отца героя – Зигмунда. «Героический тенор» передал любовь к своим возлюбленным (Зиглинде и Брунгильде) и отважный характер персонажей, погубить которых может только предательство. Момент краха всех миров, тонко показанных постановщиками в виде различных уровней происходящих событий, стал настоящей кульминацией всей тетралогии.
Сцена из спектакля
Развитие сюжета тетралогии, усиление вокальных партий и уплотнение оркестровки в совокупности оставляют незабываемый эффект. Труппа Мариинского театра, стойко выдержавшая все дни «Кольца», в очередной раз доказала, что оперное искусство в России находится на высочайшем уровне. Ведь только подобному театру под силу справиться с главным творением Рихарда Вагнера, раскрывающим его философию – тетралогией «Кольцо Нибелунга».
Фото: сайт Мариинского театра https://www.mariinsky.ru
Впервые мысль об опере на сюжет героического эпоса о Зигфриде посетила Рихарда Вагнера осенью 1848 года. Однако в результате литературных источников «Кольца нибелунга» оказалось больше. Во-первых, это "Сага о Вельсунгах", основой которой являлась в свою очередь «Старшая Эдда» - сборник разнообразных поэтических и прозаических мифов о богах и героях, записанных в Скандинавии в 12-13 веках н.э. В отличие от противоречивого первоисточника «Сага о Вельсунгах» являет собой достаточно логическое повествование, не избавившееся, однако, полностью от сюжетных неувязок, некоторые из которых так и перекочевали в вагнеровское либретто. Конечно, Вагнер изучил и немецкий вариант этой истории - , пересказывающую события средней трети "Саги о Вельсунгах" с большим количеством подробностей, но с другими второстепенными героями, с несколько другими акцентами и с другим окончанием. Однако конечная часть "Песни о нибелунгах", месть Кримхильды, в "Кольцо" не вошла, как не вошёл в него и финал "Саги о Вельсунгах" - Вагнер предпочёл остановиться на эпизоде смерти Зигфрида (Сигурда из "Саги") и Брунгильды . Зато в начале и в середине тетралогии много места было отдано эддическим сказаниям о богах, отдельным легендам о "неуязвимом" Зигфриде и добытом им золоте, а также философии самого композитора, надо сказать, сильно менявшейся как раз во время создания цикла. Таким образом, либретто объединило весьма различные сюжетные мотивы и создавалось как бы в обратном порядке - от "Смерти Зигфрида" (впоследствие "Гибели богов") через "Юного Зигфрида" и "Валькирию" к "Золоту Рейна". В конце 1852 года либретто всей тетралогии, названной «Кольцо нибелунга», было завершено и издано. Но две последние части и в особенности финал еще неоднократно переписывались и обрели окончательный вид лишь в 1863 году.
В 1854 году была написана музыка , в 1856 году - . Тогда же Рихард Вагнер начал работу над , но, написав полтора акта, прервал сочинение оперы. Лишь много лет спустя, после создания «Тристана и Изольды» и «Мейстерзингеров», осенью 1868 года, Вагнер смог вернуться к «Зигфриду», который был не без проблем закончен в 1871 году. И только в 1874 году, через 26 лет после создания либретто первой оперы, была наконец завершена партитура и всей тетралогии «Кольцо нибелунга» .
Постановка всего "Кольца" целиком впервые состоялась в Байройте 13-17 августа 1876 года - это было действительно беспрецедентное по масштабу событие (шестью годами раньше "Золото Рейна" и "Валькирия" уже были поставлены в Мюнхене отдельно).
Подробнее об источниках, процессе кристаллизации-создания и философии "Кольца нибелунга" читайте:
| Обсуждение записей | Обсуждение постановок |
Цветение мифа: источники и продолжатели
Традиция литературной обработки мифа, вероятно, так же стара, как и сама литература. Собственно, что есть миф, как не результат многовековой истории творческого пересказа услышанного или прочитанного? Из этого прямо следует факт, который авторами литературных обработок почему-то редко осознается: любое талантливое дополнение, сюжетный поворот, новая интерпретация мифа, сколь бы оригинальными и "авторскими" они ни были, питают, в числе прочего, сам миф и становятся его частью в глазах последующих "обработчиков".
Древнейшие дошедшие до нас варианты легенды о Тристане и Изольде не содержат упоминания о любовном напитке - просто рассказ о непреодолимой любви, которая оказалась сильнее всех других чувств и обязательств. Потом кто-то в глубоком средневековье додумался до чудесного питья, выпитого по ошибке, объяснив и оправдав нарушение христианских заповедей и вассальных клятв непреодолимостью волшебства - и этот сюжетный элемент прижился, врос в легенду, размножился в сотнях версий, песен, картин и баллад, даже стал центром интриги. Вагнер в своем варианте сюжета по сути заменил волшебное объяснение сюжета психологическим: Изольда и Тристан выпивают яд, выпивают сознательно, как добровольно принимаемое наказание за взаимную измену, и именно уверенность, что они уже за гранью жизни и смерти, разрушает клятвы и обязательства и позволяет им дать волю чувствам - ошибка лишь в том, что питье ядом не оказывается, но и любовным напитком уже вполне может не быть, волшебство здесь стало излишним.
Сюжет вернулся к древнему реалистичному варианту, хотя и на гораздо более глубоком и сложном уровне - и продолжил развиваться дальше. В современном детском сборнике древних легенд и сказаний мне встретился новый вариант уже вагнеровского сюжета: Изольда, не желая выходить замуж за Марка, выпивает яд, а Тристан пытается ей помешать, но не успевает и в отчаянии допивает остатки. И тут-то выясняется, что напиток был любовный... Авторы детской адаптации, честно добавив в классический сюжет даже мелкие детали вагнеровского либретто, вроде сетований Изольды, что она не умеет заклинать ветер, тем не менее, вернули избыточный, но сказочный любовный напиток, которым и объясняются дальнейшие события.
Аналогичные трансформации за свою многовековую историю претерпели и легенда о Тангейзере и средневековое предание о состязании певцов в Вартбурге. Если причиной непризнанного покаяния Тангейзера с самого начала было его гостевание у Венеры, то повод "войны певцов" с развитием сюжета менялся. В древнейших вариантах сказания певцы рассорились из-за того, что один из них вздумал прославлять не того герцога и только для спасения от последовавшей вражды попытался призвать "силы Зла". В более поздних вариантах, в том числе в интерпретации Гофмана, именно обращение одного из участников к дьявольским силам ради получения музыкального дара становится основой конфликта.
Однако, идея объединить этот сюжет с легендой о Тангейзере, несомненно, принадлежит Вагнеру - в его опере состязание трансформируется в спор о сущности любви, и мнение о ценности плотской любви становится причиной изгнания и покаяния Тангейзера. И вот мы уже видим на прилавках современных книжных магазинов новый роман фантаста Юрия Никитина "Тангейзер": вагнеровский сюжет, привязавший Тангейзера к состязанию в Вартбурге, излагается в новом варианте. Здесь Тангейзер сознательно, в том же турнире о сущности любви, поет похабный гимн Венере не для того, чтобы победить, а для того, чтобы подорвать успех предыдущего оратора, тоже выступившего в защиту плотской любви, хотя и много сдержаннее - и все это с благородной целью не позволить отдать Елизавету этому типу, а оставить победителем друга Вольфрама. Вот такой поворот - и многочисленные поклонники творчества писателя (большей частью, слыхом не слыхивавшие о Вагнере) уверены, что имеют дело с обработкой народной легенды.
И, в сущности, они правы: литература взрастает на мифе, который, в свою очередь, поглощает её, чтобы питать последующие поколения интерпретаторов - как коралловый риф ветвится и цветет, прирастая скелетами тех, кто над ним поднимался.
Так же случилось и с сюжетом о "Кольце Всевластья": известно, что Толкин решительно отвергал предположения о связи его эпопеи с вагнеровской тетралогией, объясняя сходство отдельных деталей тем, что они опирались на одни и те же мифы. Вопрос лишь в том, что казалось собственно мифом самому Толкину? Ко времени, когда он начал изучать скандинавскую мифологию, вагнеровские идеи уже вросли в миф, породив новые связанные с ним мемы, выражаясь современным языком. Следы этого явления можно заметить даже в мелких эпизодах, на которые редко обращают внимание. Например, сцена в "Зигфриде", когда Вотан приходит к Миме под видом Путника и затевает игру в загадки, очевидно, опирается на "Видении Гюльви" из "Старшей Эдды" - и гость называется Путником, и наборчик вопросов почти совпадает. Однако, в Эдде целью расспросов является лишь получение знаний или даже, скорее, проверка декларируемой мудрости собеседника. У Вагнера же Путник берется отвечать на вопросы хозяина, чтобы получить от него услугу и рискует, при неудаче, своей головой - и мы встречаемся с сюжетом в этом варианте уже в "Хоббите".
Еще заметней это влияние в самой концепции Кольца, дающего власть над миром. В исходном сказании "Эдды" и в саге о Вельсунгах присутствует прОклятое кольцо, изначально отнятое силой у карлика Ангвари и приносящее несчастье всем последующим владельцам, но оно никак не связано с властью. У Вагнера же, как и у Толкина, прОклятое сокровище заявлено как средство получения власти над миром - причем, что характерно, именно заявлено. И у Вагнера, и у Толкина оно реально не приносит никакой власти никому, кроме изначального владельца - остальным достается только проклятие. И, с другой стороны, Зигфрид дольше всего противостоит этому проклятию, потому что он к власти не стремится. Как тут не вспомнить Фродо и Бильбо? Как это ни кажется смешным, общепризнанное толкинское ноу-хау, милые веселые хоббиты, по сути, являются развитием образа вагнеровского простодушного Зигфрида.
Все это сказано ни в коем случае не в укор Профессору: сознательное или бессознательное усвоение и творческое развитие чужих идей - это, собственно, основной механизм развития культуры, и тот факт, что вагнеровские либретто заметно повлияли на последующую мировую литературу, говорит только в пользу их идейной силы и оригинальности, но вовсе не против последователей. Мы приводим здесь полностью , более подробно излагающую мифы, послужившие источниками вагнеровского сюжета, и посвященную, в числе прочего, сравнению произведений Вагнера и Дж.Р.Р.Толкина. Замечательный анализ влияния вагнеровских произведений не просто на все дальнейшее развитие фэнтези - на сам принцип её возникновения - изложен в статье М.Назаренко , размещенной в разделе "Статьи". Богатый материал о трансформации мифологических источников в произведениях искусства и их взаимовлиянии приведен также в статье М.А. Штейнмана "Игра с мифом в трилогии Дж.Р.Р.Толкина "Властелин колец" , там тоже подробно разобрано воздействие вагнеровского цикла на роман Толкина, ставший сам по себе родоначальником целого литературного направления - однако, поскольку статья посвящена больше Толкину, чем Вагнеру, на неё ограничимся только ссылкой.
Кирилл Королев. О кузнецах и кольцах
Предуведомление
Все цитаты из тетралогии "Кольцо Нибелунга" Р. Вагнера - в переводе В. Коломийцова, из "Младшей Эдды" - в переводе О. А. Смирницкой, прозаические цитаты из "Властелина Колец" Дж. Р. Р. Толкина - в переводе В. С. Муравьева. Цитата из "Калевалы" - в переводе Л. П. Вольского, из "Песни о Нибелунгах" - в переводе Ю. Б. Кор-неева. Стихотворение из "Властелина Колец" - в переводе В. Г. Тихомирова.
Мифология - основа любой культуры. Во всяком случае, культуры человеческой. По сути, человек попросту не умеет жить без мифов: в любом обществе, сколь угодно развитом, существует собственная мифология, будь то мифология Великого Рима, "града и мира", отечественная мифология коммунизма или мифология пресловутой "американской мечты". Такие мифологии можно назвать "исконными", ведь они возникают из уклада жизни того или иного народа. А еще есть мифологии "привнесенные", заимствованные из литературы или из кино. Мифология Третьего Рейха, к примеру, основывалась отчасти на произведениях Рихарда Вагнера и Фридриха Ницше, мифология современного американского общества глазами иностранцев возникает из образов американского кинематографа. К привнесенным принадлежит и мифология фэнтези, прежде всего фэнтези толкинистской, то есть унаследовавшей букву и дух (к сожалению, первому следуют гораздо чаще, нежели второму) произведений Джона Р. Р. Толкина. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что "Хоббит" и "Властелин Колец" уже превратились в архетипические книги. Но их архетипичность все-таки вторична, поскольку толкиновская мифология зиждется на мифологии традиционной, прежде всего - германо-скандинавской, кельтской и финно-угорской. Характерный пример подобной "вторичности" - мифологема кольца власти (Всевластья). Широкая публика считает эту мифологему "собственным изобретением" профессора Толкина (как говорил в "Алисе" Белый Рыцарь, "это мое собственное изобретение"). Однако данная мифологема безусловно имеет глубокие исторические корни, которые, как представляется, любопытно было бы проследить.
1. Мифологема круга
Кольцо имеет круглую форму, а потому оно, подобно другим круглым и шарообразным предметам, символизирует бесконечность. Говоря о мифологеме круга, нельзя не вспомнить змею, кусающую свой хвост (Червь Всепобеждающий, или Уроборос); эта змея на самом деле - правильная кривая линия без начала и конца, символ космоса наравне с иными аналогичными символами, прежде всего - с мировым яйцом. Мировое яйцо - символ, известный во многих мифологических системах. Так, у индусов из мирового яйца появляется Брахма - творец мироздания, который затем создает из половинок этого яйца небо и землю. В "Калевале" мир был создан следующим образом: утка снесла яйцо на торчащее из океана колено демиурга Вяйнямейнена, а Вяйнямейнен песенными заклинаниями сотворил затем сушу и небо:
"...из яйца, из нижней части, вышла мать земля сырая;
из яйца, из верхней части, встал высокий свод небесный..."
Кроме того, круг обозначает вечность и цикличность (вспомним круглую форму таких древних сооружений, как Стоунхендж); с учетом этого он просто не мог не стать символом солнца, которое бесконечно и циклично движется по небосводу. Вдобавок круг есть символ пространственно-временного континуума, представленного в различных мифологических системах образом мирового древа. В. Н. Топоров подчеркивает связь солнца и мирового древа: "Годовое круговое движение солнца по отношению к оси мирового древа конституирует круговое пространство по горизонтали (в горизонтальной проекции дерево отмечает пуп земли в минимуме и окружность, отделяющую внутренний круг от внешнего пространства, в максимуме), а суточное круговое движение солнца определяет вертикальную плоскость мирового дерева... Нередко оба этих круговых движения подкрепляются расположенными по кругу мифологическими объектами, например, знаками зодиака... или божественными персонажами; ...не случайно поэтому, что круг является и символом пантеона в целом, и эмблемой отдельных богов".
Кольцо (в том числе и обручальное) как манифестация круга приобрело все его мифологические значения. Вряд ли случайно, что главным достоянием (и главным оружием) сказочных волшебников является кольцо или перстень - ведь именно в кольце заключается магическая сила, превращающая обыкновенного человека в чародея. Пожалуй, здесь уместно вспомнить и широко известную русскую народную сказку об Иване-крестьянском сыне, который спас из огня змеиную царевну и в награду получил от отца спасенной чудесное кольцо; у этого кольца было три "раба" (в арабском фольклоре мы встречаем "рабов лампы", то есть джиннов) - сноровистых мужичка, способных за одну ночь совершить любое деяние, непосильное человеку: скажем, отстроить великолепный дворец. Это кольцо принесло Ивану богатство и власть, а потому... Но не будем забегать вперед.
2. Истоки легенды о Кольце Власти
Первое упоминание о кольце, дающем его владельцу власть над мирозданием, мы находим в "Эддах" - "Старшей" и "Младшей". Трое богов - Один, Локи и Хенир - однажды отправились в путь, "чтобы осмотреть весь мир". У водопада они увидели выдру, которую Локи убил, метко бросив камень. Позже боги пришли на двор к Хрейдмару - могущественному человеку, сведущему в колдовстве. Локи стал похваляться тем, что убил выдру. Хрейдмар разгневался, ибо боги убили его сына Отра, который в обличье выдры ловил у водопада рыбу. Чтобы откупиться, боги предложили Хрейдмару столько золота, сколько назначит он сам. Хрейдмар сказал, что боги должны засыпать золотом всю шкуру выдры.
Дабы найти золото, Один отправил Локи в страну черных альвов (скандинавские альвы - в некотором роде "предшественники" нынешних эльфов, в обилии расплодившихся на страницах множества книг, особенно после того, как был опубликован "Властелин Колец"). Локи поймал карлика Андвари и наложил на того выкуп: все золото, которое Андвари хранил в своем логове. Карлик безропотно отдал свои сокровища, но попытался припрятать золотое колечко: это было особенное кольцо, приумножавшее богатство. Однако Локи заметил уловку Андвари и потребовал отдать кольцо. Карлик умолял бога о пощаде, но тщетно; и тогда он сказал, "что то кольцо будет стоить жизни всякому, кто им завладеет". Локи посмеялся над проклятием Андвари, забрал золото и удалился.
Боги вручили Хрейдмару условленный выкуп, но вот кольцо Один оставил себе, потому что оно сразу ему необыкновенно понравилось. Однако кольцо все же пришлось отдать, ибо его как раз и не хватало для того, чтобы шкура выдры целиком скрылась под грудой золота. А когда боги уходили, "Локи молвил, что сказанное Андвари сбудется и кольцо и золото погубят тех, кто будет ими владеть".
После ухода богов братья убитого Отра, Фафнир и Регин, потребовали у отца свою долю сокровищ. Хрейдмар отказался, и тогда сыновья убили отца, после чего поссорились между собой. Регин бежал, спасаясь от брата, а Фафнир принял образ дракона и залег на груде сокровищ. Регин отыскал юношу Сигурда, которого стал подстрекать убить Фафнира, и даже выковал ему необыкновенно острый меч. Сигурд поддался на уговоры, сразил дракона, а затем, когда случайно узнал, что Регин замышляет недоброе и против него, убил и своего наставника и завладел кладом и кольцом. Вскоре он женился на Гудрун, а затем по просьбе брата жены, Гуннара, отправился свататься к Брюнхильд, жившей в палате, которую со всех сторон окружало пламя. Брюнхильд дала слово выйти замуж только за того, кто целым и невредимым проскачет сквозь огонь. Сигурд, принявший для сватовства обличье Гуннара, выполнил это условие и женился на Брюнхильд, а в качестве свадебного подарка вручил ей кольцо Андвари.
Какое-то время спустя Брюнхильд узнала о том, что к ней сквозь пламя проник вовсе не Гуннар, а Сигурд, и решила отомстить ему. По ее наущению Сигурд был убит, после чего Брюнхильд и сама закололась мечом. А кольцо Андвари досталось Гуннару, но и он владел им недолго. Гуннар и его родичи погибли от руки брата Брюнхильд, конунга Атли. Правда, Атли золото не досталось - Гуннар спрятал его на дне Рейна, да так удачно, что "с тех пор так и не нашли того золота". Но вот кольцо Атли получил - и тем самым также обрек себя на гибель. Гудрун, бывшая жена Сигурда, ставшая супругой Атли, убила своего супруга и сожгла его палаты, и в пламени пожара наконец расплавилось кольцо, принадлежавшее когда-то карлику Андвари и проклятое им.
Казалось бы, в этой легенде ни слова не говорится о кольце власти. Речь идет только о маленьком колечке, приумножающем богатство. Но ведь присловье "богатство - это власть" актуально и по сей день, а тем более оно верно для Средневековья, когда могущество человека определялось отнюдь не занимаемым положением, а тем, сколько у него голов скота в стаде и сколько золота в сундуках (ныне мы имеем обратную ситуацию: не богатство приносит положение, а положение приносит доход). Поэтому маленькое колечко на самом деле - именно кольцо власти, и не случайно даже верховный бог Один сразу "положил на него глаз". Правда, Один - все-таки бог, поэтому на него проклятие Андвари никак не подействовало, зато людям, пускай почти все они были колдунами (во всяком случае - оборотнями), повезло гораздо меньше. За кольцом тянется длинная цепь предательств и смертей, обрывающаяся лишь с уничтожением самого кольца. Как только кольцо расплавилось, проклятие исчезло, и Гудрун, желавшую утопиться, море вынесло к берегу, которым "правил конунг Ионакр. Увидев ее, он привел ее к себе и женился на ней. У них было трое сыновей..."
Любопытно отметить, что "Песнь о Нибелунгах", в которой также излагается история Сигурда и Брюнхильд, опускает мотив волшебного кольца. Вообще вся предыстория сватовства Гунтера (скандинавского Гун-нара) к Брюнхильде (Брюнхильд) изложена в этом произведении очень скупо. Вот что говорит Хаген, будущий убийца Зигфрида (Сигурда):
"Я вам, - добавил Хаген, - вполне могу ручаться,
Хоть и не приходилось мне с Зигфридом встречаться,
Что это он со свитой стоит перед дворцом.
Себя он сразу выдает и статью и лицом.
О нем уже немало дошло до нас вестей.
Сразил он нибелунгов, двух братьев-королей:
Из них был Шильбунг старшим и Нибелунг меньшим.
Тот бой затмил все подвиги, содеянные им.
Слыхал я, что без свиты, с своим конем сам-друг,
Однажды ехал Зигфрид и гору видит вдруг,
А под горой толпятся какие-то бойцы.
Тогда еще не ведал он, кто эти храбрецы.
То были нибелунги, которые когда-то
Там, на горе, в пещере, зарыли клад богатый,
А ныне порешили достать и разделить.
Могло такое зрелище любого удивить.
Подъехал витязь ближе к толпе бойцов чужих,
И, путника приметив, вскричал один из них:
"Вон, Зигфрид Нидерландский, прославленный герой..."
Да, навидался удалец чудес под той горой!
Тут Шильбунг с Нибелунгом встречать его пошли.
Вняв общему совету, просили короли,
Чтоб клад отважный витязь делить им пособил,
И были столь настойчивы, что витязь уступил.
Там камней драгоценных была такая груда,
Что их на ста подводах не увезли б оттуда,
А золота, пожалуй, и более того.
Таков был клад, и витязю пришлось делить его.
Меч нибелунгов взял он в награду за труды,
Но помощью своею довел лишь до беды:
Остались недовольны два брата дележом
И с Зигфридом рассорились, виня его во всем.
Хотя и охраняли особу королей
Двенадцать великанов, лихих богатырей, -
Что толку? Поднял Зигфрид свой Бальмунг, добрый меч,
И великаньи головы в траву упали с плеч".
Как видим, "Песнь о Нибелунгах" упоминает о кладе лишь мимоходом, а о волшебном кольце в ней нет ни слова; это не удивительно, ибо германский Зигфрид, в отличие от скандинавского Сигурда, - образец доброго господина, средоточие всех возможных добродетелей, и главное для безымянного автора "Песни" - показать Зигфрида "рыцарем без страха и упрека". Посему все события, не связанные со сватовством Гунтера и гибелью Зигфрида от руки Хагена, поэта не интересуют (следует заметить, что и в таких произведениях, как "Песнь о роговом Зигфриде" и "Народная книга о роговом Зигфриде", гораздо подробнее рассказывающих о предыстории сватовства Гунтера, также ничего не говорится о каком-либо волшебном кольце).
3. Кольцо Власти в произведениях Рихарда Вагнера
Мотив "проклятого золота" привлекал многих авторов - к примеру, Ф. Фуке де ла Мотта, К. Хеббеля, Г. Ибсена и других. Однако наиболее полное отражение этот мотив получил у Р. Вагнера в его оперной тетралогии "Кольцо Нибелунга".
Первая часть тетралогии, "Золото Рейна", начинается с того, что властитель Нибелунгов Альберих добивается любви русалок Рейна, хранительниц золотого клада. Русалки отвергают его, и тогда уязвленный их насмешками Альберих похищает золото, о котором одна из русалок говорит так:
"Весь мир властно наследует смелый,
Золото Рейна в перстень сковав:
в том перстне - безмерная мощь!"
Но сковать этот перстень дано не всякому. Это сумеет сделать лишь
"тот, кто отвергнет власть любви, кто сладких ласк лишит себя, -
лишь тот волшебною силой из золота перстень скует!"
Похитив золото, Альберих проклинает любовь и тем самым обретает возможность выковать перстень, дающий власть над миром. Вагнер строго следует мифологической традиции: этот перстень приумножает богатство Альбериха. Вот что говорит Миме, брат и жалкий раб властителя Нибелунгов:
"Коварством злым добыл Альберих подводный клад и сковал кольцо;
и теперь перед ним трепещем мы в страхе:
мой брат силой перстня всех нас обратил в рабов.
Прежде беспечно мы своим женам в блестках ковали тонкий убор, -
Много нарядных вещиц, - и рады были труду.
А ныне в ущельях, по воле злодея, мы служим все ему одному.
Ненасытный брат кольцом узнает, где скрыт подземный огонь золотой:
и вот мы копаем, ищем и роем, добычу плавим и сплавы куем;
свой покой забыв, владык копим мы клад".
Боги Вотан (Один) и Логе (Локи) спускаются во владения Альбериха, чтобы забрать у него похищенное золото, - богам нужно расплатиться с великанами Фафнером и Фазольтом, которые воздвигли им небесный чертог. Причем обоим известно, что Альберих выковал себе перстень, и Вотан намеревается забрать у него кольцо:
"Владеть этим перстнем я считаю полезным".
Боги находят Альбериха и пытаются выманить у него золото. А тот в ответ произносит горделивые слова:
"В облаках живете вы,
не зная забот, -
смеясь, любя...
Но мой кулак,
кулак золотой, вас поймает!
Как от любви
отрекся я,
так и вы все
с нею проститесь!
Вот золота блеск, -
его вы будете жаждать!.."
Однако спесь Альбериха оказала ему злую услугу: хитроумный Логе сумел обезвредить Нибелунга. Боги связали Альбериха и вынесли его из подземелья, а затем потребовали у него золото. Альберих соглашается отдать клад, но прибавляет себе под нос:
"Лишь бы перстень остался моим,
тогда мне и клада не жаль:
ведь опять накопиться
и вырасти вновь
не замедлит он силой кольца..."
Но Вотан замечает кольцо и требует отдать и его. Альберих умоляет не забирать перстня, но боги не внемлют мольбам нибелунга. И тогда Альберих проклинает кольцо:
"Ты проклятьем был рожден, -
будь проклят, перстень мой!
Ты давал мне - власть без границ,
Неси отныне смерть - взявшим тебя!
Лихой бедой радость сменяй;
не на счастье сверкай
золотым огнем!
Тот, чьим ты стал,
пусть чахнет в тревоге,
других же вечно
пусть зависть грызет.
Всех щедротой
своей мани,
но всем приноси
только тяжкий вред!
Без наживы владельца оставь,
но убийц введи в дом его!
На смерть обреченный,
будет несчастный дрожать
и день за днем
в страхе томиться всю жизнь, -
властитель твой -
и твой жалкий раб:
до тех пор, пока
ты опять ко мне не вернешься!
- Так в страшной моей беде
кольцо мое я кляну!"
Проклятие Альбериха начинает исполняться почти сразу. Вручая великанам золото, Вотан хочет припрятать кольцо, а когда Фафнер требует отдать перстень, бог заявляет, что не сделает этого ни в коем случае. И лишь мрачное пророчество богини земли Эрды, предрекающей закат и гибель богов, заставляет Вотана расстаться с кольцом. Между тем Фафнер ссорится с Фазольтом и убивает своего соратника, чтобы тот не завладел перстнем.
Прежде чем продолжить, позволю себе небольшое отступление. Вагнер вводит в свой текст тот мотив, который отсутствует в приведенном выше скандинавском мифе, хотя и является вполне скандинавским по духу, - мотив всемогущества судьбы. Судьба определяет не только жизнь людей, но и поступки богов, и даже боги не в силах изменить предначертанного ею. Характерный пример - миф о светлом боге Бальдре, которому было суждено погибнуть от руки слепого бога Хеда. Мать Бальдра, Фригг, взяла со всех вещей, существ и предметов клятву в том, что они не причинят вреда ее сыну; со всех, кроме омелы. И случилось так, что боги стали состязаться в меткости, стреляя из луков в Бальдра, неуязвимого для стрел; и Хед, по наущению коварного Локи, выпустил в Бальдра стрелу из омелы, и светлый бог погиб. Точно так же подвластен судьбе и Вотан - верховный бог пантеона. Проклятие Альбериха сбудется независимо от того, кто окажется владельцем кольца - человек или бог.
Правда, Вотан пытается обмануть судьбу и устраивает так, что на свет рождается герой, не ведающий страха, - витязь Зигфрид. Именно Зигфрид может добыть кольцо, вернуть его рейнским девам и тем самым спасти себя и богов; как говорит Альберих:
"На бесстрашном слабеет проклятье мое:
он добычи не знает чар, кольца мощь бесполезна глупцу".
Но обстоятельства сильнее бога: Зигфрид убивает дракона Фафнера, завладевает чудесным перстнем, однако вскоре гибнет и сам, а перстень по воле судьбы возвращается к русалкам Рейна. А боги - боги погибают в пламени пожара, охватившего небесный дворец Вальгаллу...
В сказании о кольце Нибелунга, как его излагает Рихард Вагнер, есть одна любопытная деталь, которая напрочь отсутствует в суровом скандинавском мифе: сковать кольцо власти может лишь тот, кто откажется от любви. Такое под силу лишь уродливому, отвергнутому и осмеянному Альбериху. Иными словами, власть и любовь - понятия несовместимые; разумеется, тут сказывается влияние Галантного века, темное средневековье не знало подобного противопоставления.
4. Кольцо Власти в произведениях Дж. Р.Р.Толкина
Толкин опускает мотив проклятого золота. У него нет ни слова о сокровищах Нибелунгов или кого-то еще, которые кто-либо похищает. Все гораздо прозаичнее - и вместе с тем страшнее. Главный антагонист Добра, Саурон, верный прислужник злого бога Моргота, вначале был одним из майяров - в "божественной" иерархии Толкина майяры выступают отдаленным подобием архангелов. Если проводить аналогию и дальше, то, пожалуй, именно в образе Саурона, а не Моргота гораздо больше от библейского Люцифера. Обманом завоевав доверие эльфов, Саурон вместе с ними стал ковать кольца власти (именно кольца - всего их насчитывалось двадцать). Втайне от эльфов он выковал Первое Кольцо, могущественнее всех остальных. Как гласит стих, предваряющий трилогию:
"Эльфам - Три Кольца - во владенья светлые.
Гномам - Семь Колец - в копи горные.
Девять - Людям-Мертвецам, ибо люди - смертные.
И Одно - Владыке Тьмы, в земли черные -
В Мордор, где таятся силы тьмы несметные.
В том одном Кольце - сила всех колец,
Приведет в конце всех в один конец -
В Мордор, где таятся силы тьмы несметные".
Саурон приложил руку к ковке Семи и Девяти колец, потому эти кольца и их владельцы беспрекословно подчинялись могуществу Первого кольца. Что же касается трех эльфийских колец, их выковали без участия Саурона, поэтому сила Трех осталась, если можно так выразиться, незамутненной.
Вряд ли имеет смысл пересказывать легенду о Кольце Всевластья, о том, как оно было потеряно и найдено вновь и как его уничтожили, - эта легенда хорошо известна всем, знакомым с творчеством профессора Толкина (а незнакомых с этими произведениями ныне можно встретить редко). Напомню лишь, что магической силе Кольца Всевластья противостоять не может никто - ни человек, ни хоббит, ни эльф, ни даже маг. Читавшим "Властелина Колец" наверняка памятен диалог Фродо и Гэндальфа в первой книге "Хранителей":
" - Да как же я! Ты, Гэндальф, ты и сильный и мудрый. Возьми у меня Кольцо, оно - тебе.
- Нет! - вскрикнул Гэндальф, отпрянув. - Будь у меня такое страшное могущество, я стал бы всевластным рабом Кольца... Ужасен Черный Властелин - а ведь я могу стать еще ужаснее. Кольцо знает путь к моему сердцу, знает, что меня мучает жалость ко всем слабым и беззащитным, а с его помощью - о, как бы надежно я их защитил, чтобы превратить потом в своих рабов. Не навязывай мне его! Я не сумею стать просто хранителем, слишком оно мне нужно"-.
Кольцо Всевластья развращает любое живое существо и подчиняет его своей воле; зов Кольца настолько силен, что ему невозможно противиться; сила Кольца столь велика, что для владельца, кем бы тот ни был, очень сложно расстаться с ним хотя бы на мгновение, благодаря ему все представляется в искаженном, уродливом виде:
"Фродо неохотно вытащил Кольцо. Но едва Бильбо протянул к нему руку, Фродо испуганно и злобно отшатнулся. С неприязненным изумлением он внезапно заметил, что его друг Бильбо куда-то исчез: перед ним сидел сморщенный карлик, глаза у карлика алчно блестели, а костлявые руки жадно дрожали. Ему захотелось ударить самозванца. Мелодичная музыка вдруг взвизгнула и заглохла - у Фродо в ушах тяжело стучала кровь. Бильбо глянул на его лицо и судорожно прикрыл глаза рукой".
Кроме того, Кольцо служит как бы мостом между двумя мирами - реальным и призрачным. Раненный моргульским клинком Фродо постепенно переходит из одного мира в другой.
" - Объясни мне, почему они такие опасные, эти Черные Всадники, - попросил Фродо. - И что они хотели сделать со мной?
- Они хотели пронзить твое сердце моргульским клинком, - ответил Гэндальф. - Обломок клинка остается в ране и потом неотвратимо двигается к сердцу. Если бы Всадники своего добились, ты сделался бы таким же призрачным, как они, но слабее - и попал бы под их владычество. Ты стал бы призраком Королевства Тьмы, и Черный Властелин тебя вечно мучил бы за попытку присвоить его Кольцо... хотя вряд ли найдется мука страшнее, чем видеть Кольцо у него на пальце и вспоминать, что когда-то им владел ты".
И символично, что уничтожить Кольцо - пускай и против собственной воли - помогает тот, кто сильнее всех (разумеется, после Саурона) стремился им завладеть - Голлум. Вспомним эту сцену: Фродо стоит на краю Роковой расселины, над ревущим пламенем, в которое он должен бросить Кольцо - и понимает, что не сможет этого сделать. И тут на него набрасывается Голлум... Короткая схватка, Голлум откусывает Фродо палец с Кольцом, теряет равновесие - и падает в расселину вместе со своей "прелестью". Когда бы не Голлум, Фродо не сумел бы истребить Кольцо (все-таки скромный хоббит - не Люк Скайуокер; впрочем, еще не известно, что ужаснее - могущество Кольца или темная сторона Силы).
Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что толкиновское кольцо власти (или Всевластья) есть литературная квинтэссенция мифологемы кольца.
5. Толкин и Вагнер
Известно, что Толкин не любил Вагнера и весьма неодобрительно относился к вагнеровским толкованиям германо-скандинавской мифологии. По сообщению X. Карпентера, "Толкина всегда беспокоило сравнение „Властелина Колец" с творчеством Вагнера, и однажды он сказал: „Общего у этих колец только то, что оба они круглые"".
Между тем у обоих колец можно найти больше общего, чем признавал Толкин: оба кольца символизируют власть, возбуждают стремление к власти у тех, к кому попадают, и т.д. Кроме того, у обоих колец "общие предки" из германо-скандинавской мифологии. Однако могущество кольца у Вагнера берется извне; в отличие от Кольца Всевластья, оно не обладает собственной силой или силой своего создателя. Вдобавок имеется еще одно существенное различие. Вагнеровское кольцо всего лишь возбуждает в своем владельце стремление к наживе и - опосредованно - к власти. У Толкина же Кольцо Всевластья действует значительно более тонко, играя на желаниях и тайных мечтах своих "хранителей".
6. Итоги
"Динамическое развитие" мифологемы кольца власти представляется вполне очевидным: от перстня, приумножающего богатства, до кольца, обладающего собственной злой волей и несущего только гибель. Безусловно, здесь прослеживается явное влияние христианства, "перетолковавшего" языческую мифологему в соответствии с религиозными принципами. Язычники-скандинавы не воспринимали богатство - и, следовательно, власть - как порок; Вагнер устами своих героев повторяет, что истинная власть доступна лишь тому, кто отказывается от любви, власть и богатство несовместимы с любовью (во всяком ее проявлении, будь то любовь мужчины к женщине или "всего лишь" любовь к ближнему); для Толкина стремление к власти, алчба, порочно изначально, ибо любая власть - от Бога и иной власти быть не может (не случайно свою рецензию на "Властелина Колец" Клайв С. Льюис озаглавил "Развенчание власти").
Если вдуматься, во всемогуществе Кольца Всевластья у Толкина опять-таки просматривается мифологический мотив. Кольцо как круг символизирует бесконечность, следовательно, кольцо власти подразумевает бесконечную власть, власть надо всем сущим. "И объединить навек... под владычеством всесильным" - иначе говоря, окольцевать, то есть заключить в замкнутый круг, из которого нет выхода. Таким образом, словосочетание "Кольцо Всевластья" помимо прямого смысла имеет еще и метафорический; впрочем, эти два смысла не существуют один без другого.
Вполне возможно, что на Толкине история кольца власти не закончена - ведь "магические Кольца не пропадают бесследно: со временем они возвращаются в мир..."