Каким правилам учит семейный вид этикета. Семь правил, чтобы сохранить добрые отношения в семье. Семья - это семь «Я». Как это понимать

Что такое – семейный этикет?

Всем знакомо слово «этикет» и его значение. Все мы стремимся произвести впечатление на людей в обществе своими манерами, умением вести беседу, образом жизни. Нам даже свойственно чуточку привирать. Но, как часто мы забываем о том, что наша семья – это маленькое общество, в котором тоже нужно вести себя по правилам.

Зачастую все случается наоборот. В домашних условиях с человека слетают все маски, и порой мы видим не учтивого, галантного гражданина, а деспота и тирана. Это совершенно неправильная позиция, поскольку семейный этикет – это основа основ всех отношений, восприятия мира и окружающей среды.

Нас формирует не общество, а домашняя среда. Дети – это уменьшенная копия родителей, они копируют все – манеры, речь, жесты. Глядя на то, как ребенок ведет себя в детском саду или в школе, можно понять, какая атмосфера царит в семье малыша. Поэтому и существуют правила семейного этикета, которыми не следует пренебрегать.

С чего начинается семейный этикет

Все начинается с малого. За нашими словами кроется великая сила, поэтому очень важно всегда говорить своим домашним: «спасибо», «пожалуйста», «приятного аппетита», «спокойной ночи». Эти слова на подсознательном уровне вырабатывают в человеке позитив, а если говорить об энергетике, то слова являются определенными «посылами» во Вселенную: что вы посылаете, то вам и возвращается.

Отношения между мужчиной и женщиной начинаются всегда романтично и необыкновенно, но почему-то, как только пара вступает в брак, романтизм исчезает. Часто женщина перестает следить за собой - она надевает халат, который снимает только тогда, когда идет «в люди».

За мужчиной тоже не заржавеет – он становится холодным и апатичным, и вечер, проведенный у телевизора или компьютера, ему кажется гораздо интересней, чем общение с женой. Это совершенно неправильная модель поведения.

Например, на Востоке женщина ходит в парандже, зато дома, для мужа, она одевается красиво, красится. Она с ним нежна и обходительна. Так и должны поступать супруги вне зависимости от того, в какой стране они живут. Женщина должна радовать супруга (мужчины любят глазами) опрятным внешним видом, приветливостью. На этом построена любовь, которая, конечно, может пройти, если люди в браке станут халатно относиться и к себе, и к партнеру.

Правила семейного этикета

Обязательно должны быть семейные вечера, совместные походы в кино, кафе, на выставки. Галантность мужчин по отношению к своей супруге должна быть не только «показной», но и в личном общении. Так, мужчина должен всегда подавать своей даме пальто, делать комплименты, обращать внимание на новое платье или белье, делать мелкие подарки даже без повода, информировать жену о том, куда он уходит и когда вернется. Эти элементарные знаки внимания делают семейную жизнь гораздо ярче и интересней.

Женщине тоже не следует отставать от своего мужчины. Выбирая духи, следует ориентироваться не только на свой вкус, но и на вкус мужа, чаще баловать мужчину его любимыми блюдами, не перебивать его, когда он рассказывает что-то очень важное. И пусть вы это уже все слышали, не стоит ему делать замечание. Если мужчина повторяется, значит, тема для него важна, и он хочет, чтобы вы его выслушали.

Нельзя критиковать мужа или жену в присутствии детей и посторонних людей. Выяснения отношений нужно спрятать от посторонних глаз и ушей. Не нужно маниакально контролировать своего мужа – проверять карманы, бумажник, звонить ежеминутно ему на работу. Это унижает мужское достоинство, он подумает, что вы ему не доверяете.

Если вашему партнеру не нравится круг вашего общения, сделайте так, чтобы со своими друзьями вы встречались на нейтральной территории, и то – не слишком часто.

Очень важным является обращения друг к другу. У всех есть милые прозвища: «зайчик, котик, солнышко и пр.», это приятно. Но в присутствии посторонних людей эти обращения, как минимум, странны. Человека следует называть только по имени!

У женщин есть такая привычка – в разговоре с подругами или знакомыми, называть своего мужа мужем, игнорируя его имя. Это моветон, таким образом, вы обезличиваете человека, присваивая ему гражданский статус «муж». Да, он муж, но у него есть имя, которое вы должны любить, если любите своего мужа.

Этикет в отношениях с родственниками

Старшее поколение также следует уважать, и из лексикона исключить такие слова, как тесть, теща, свекр, свекруха. Они – родители, они, в конце концов, бабушки и дедушки. По семейному этикету старшее поколение принято называть мама, папа, бабушка, дедушка. Если женщина не может называть маму своего супруга мамой, то нужно к ней обращаться по имени-отчеству. Также должен поступать и супруг.

Правила счастливой семейной жизни

Этикет семейных отношений прост и даже приятен, ведь каждый человек – это эхо: как его позовешь, так он и откликнется. Известный американский психолог Дейл Карнеги вывел теорию шести правил для счастливой семейной жизни:

Не придирайтесь;

Не пытайтесь переделать своего супруга;

Не критикуйте;

Будьте друг другу признательны за счастье;

Оказывайте всегда друг другу знаки внимания;

Будьте предупредительны.

Детский этикет

Что касаемо детского этикета, то здесь тоже следует проявить недюжинное внимание и терпение. Следует помнить о том, что, сколько ребенка не учи, он все равно будет смотреть на наглядный пример. Поэтому, если родители говорят ребенку, что хамить и оскорблять нехорошо, а сами ведут себя друг с другом по-хамски, то вряд ли ребенок поймет то, что ему сказали - он будет делать так, как видит.

Детей обязательно нужно приучать к воспитанности, учтивости по отношению к взрослым и уважению к посторонним людям. И обучать нужно в игровой форме, чтобы ребенок не потерял ощущение детства.

Этикет и семейное счастье

Все наше счастье и взаимоотношения в семье зависят от нас и только от нас. А счастливым хочет быть каждый человек. Чтобы ваша семья была счастливой, а отношения такими, как будто вы только познакомились, любите и уважайте своего друг друга. Жизнь ведь одна, и надо по максимуму показать любимым людям, как вы их любите и уважаете. Если в семье нет любви и уважения, то где еще такие отношения можно встретить!?... Ответ, я думаю, очевиден.

Какие основные правила этикета

2. Не нужно пытаться выяснять семейные отношения

5. Не читайте письма, адресованные не вам. Даже если вы точно знаете, что ничего личного в письме нет, не открывайте его.

8.Ребенок должен уметь слушать и слышать. Казалось бы, что тут сложного? Но понаблюдайте, как ведут себя некоторые дети: без конца перебивают, когда взрослые с кем-то разговаривают, требуют внимания к себе. Это касается, прежде всего, малышей. Если их переполняют эмоции, они слышат и воспринимают только себя, считая себя центром вселенной.

9. Не критикуйте детей при посторонних. Это сильно задевает их самолюбие, особенно подростков.

10. Если ребенок куда-то уходит один, он должен сказать, куда идет и во сколько вернется.

Источник- Интернет

Скачать:

Предварительный просмотр:

10 правил этикета в семье с детьми

Этикет – своеобразный кодекс хороших манер и правил поведения людей дома, на работе, в транспорте, принятых в данном обществе. А правила этикета предназначены для того, чтобы показать наличие внутренней этики и красоты человека.

Раньше воспитанием у детей хороших манер и поведения занимались в кадетских корпусах, в институтах благородных девиц. Теперь эти функции почти полностью (если у вас нет гувернанток) перешли на родителей.
Какие основные правила этикета необходимо соблюдать в семье с детьми?

1. «Надо вести себя так, чтобы не создавать окружающим неудобства, и относиться к ним так, как хотели бы, чтобы относились к вам» – знакомая фраза? Да, именно так нужно вести себя и взрослым, и детям не только с чужими людьми, но и с домашними.

2. Не нужно пытаться выяснять семейные отношения публично, тем более в присутствии детей и на повышенных тонах. А лучше всего не доводить ситуацию до выяснения этих самых отношений.

3. Не заходите в комнату детей без стука. Ребенок – тоже личность. Нужно уважать его право на личное пространство и возможность побыть одному. Естественно, это не касается совсем маленьких детишек, которых ни в коем случае одних оставлять нельзя.

4. Не ройтесь в личных вещах ребенка без его согласия. Некоторые родители считают вполне нормальным проверить портфель ребенка, заглянуть в его карманы. Все, вроде бы, любя, в целях профилактики, но результат может быть только один. Ребенок потеряет к вам доверие, начнет что-то от вас скрывать.

5. Не читайте письма, адресованные не вам. Даже если вы точно знаете, что ничего личного в письме нет, не открывайте его. Не ройтесь в электронной почте детей, если они не просят вас это делать.

6. Учите детей вести себя за столом. Совместные ужины или воскресные обеды в кругу семьи – прекрасный повод для привития таких навыков. Научите пользоваться столовыми приборами, не говорить с набитым ртом, не размахивать руками. Существует целый свод правил поведения за столом, ознакомьтесь с ними – литературы на эту тему предостаточно.

Умение детей правильно вести себя за столом – большой плюс. Родители будут уверены, что в любом обществе и в любой ситуации им не придется за них краснеть. Тем более, что в больших городах становятся все популярнее семейные обеды в кафе, или просто посещение их с детьми во время прогулок.

7. Внушайте уважение к чужому труду, научите ценить повседневный труд домашних.

8.Ребенок должен уметь слушать и слышать. Казалось бы, что тут сложного? Но понаблюдайте, как ведут себя некоторые дети: без конца перебивают, когда взрослые с кем-то разговаривают, требуют внимания к себе. Это касается, прежде всего, малышей. Если их переполняют эмоции, они слышат и воспринимают только себя, считая себя центром вселенной.

9. Не критикуйте детей при посторонних. Это сильно задевает их самолюбие, особенно подростков.

10. Если ребенок куда-то уходит один, он должен сказать, куда идет и во сколько вернется.

В отношении осетин важно отметить долгое сохранение и высокое значение большой патриархальной семьи, объединяющей несколько поколений. Семейная община являла собой целостную, обособленную систему социального порядка со своим управлением, материальным распределением, а также культовой деятельностью, семейной обрядностью. Жизнь семьи, достигающей иногда до 100 и более домочадцев, должна была руководствоваться определенными правилами.

Мировоззрение народа, особенности его менталитета - национального характера - зачастую имеют свое конкретное выражение в определенных действиях, т.е. поведенческих нормах. Одним из таких зримых воплощений традиционного жизнеустройства являются правила, по которым пространство жилища делится на различные по престижности зоны: для старших и младших, женщин и мужчин, на священные, связанные с культовыми представлениями, и обыденные, обеспечивающие исключительно бытовые потребности. Планировка жилища не была случайной, произвольной, она несла информацию о семейном укладе, об определенных нравственных убеждениях, в частности, о таких, как «уайсадын» (избегание), гостеприимство, возрастное соподчинение и т.д. Супружеские комнаты в традиционном жилище пристраивались в отдалении от основного, т.е. общего помещения всей семьи - хæдзар, что обеспечивало исполнение «уайсадын», а кунацкая - специальная, хорошо обставленная комната для гостей, составляла необходимую пристройку в каждом дворе.

Хæдзар - культовый центр традиционного осетинского жилища, всей семейной общины. Это символическое средоточение патриархальной идеологии осетин, основное пространство их домашней жизни. Сюда собирались с рассветом с тем, чтобы распланировать грядущий день, здесь проводились семейные советы, принимались жизненно важные для семьи решения, совершались ритуально-культовые действа и т.д. Все взаимоотношения, складывающиеся и происходящие в хадзаре, как и само его убранство, были неизменны, т.е. стереотипны, поскольку организовывались в строгом соответствии с нормами семейного этикета. Это носило весьма зрелищный и впечатляющий характер.

Многими русскими и европейскими путешественниками были замечены почтительность, благоговейное уважение осетин к жилищу, в частности, к хадзару. В большей степени это объяснялось тем, что там находился семейный очаг - «къона». Он располагался в самом престижном по традиционным представлениям месте - в центре хæдзара и условными перекрестными линиями делил помещение на мужское (более почетное) пространство справа от очага и менее престижное, с левой стороны от очага - женское. Зона внутренней части хæдзара (уместная только для старших) была много престижней молодежной, расположенной от очага, т.е. от центра к входным дверям.

В наше время традиционные поселения и жилища практически не сохранились. Хæедзар сильно видоизменился, но свою основную роль - помещение для проведения массовых ритуально-культовых действий - продолжает выполнять и сегодня. В городах Осетии в большинстве дворов жильцами построены так называемые хæдзары, в которых проводятся свадьбы, праздничные застолья, поминальные мероприятия и др. В помещении силами соседей создается уют, приобретается мебель, посуда. Это помещение является еще и местом проведения досуга. Здесь объединяются для различных настольных игр, старики ведут неторопливые беседы на различные темы. Словом, хæдзар трансформировался в своеобразный клуб, где люди могут реализовать свое стремление к общению.

Все сколь-нибудь важные события осетинской семьи (свадьбы, похороны, рождение детей, проводы и встречи домочадцев и т.д.) сопровождались ритуальными действиями, обращенными к очагу, возле которого, как уже указывалось, и сосредотачивалась вся домашняя повседневная и культовая жизнь.

При высоком ритуальном значении очага, непосредственные этикетные действия и поведенческие стереотипы были обращены к надочажной цепи - «рæхыс». Надочажная цепь символизировала домашнего покровителя - божество Сафа и считалась чудодейственным посредником между человеком и небом. Более того, прикосновение к цепи расценивалось как вмешательство в мир предков, приобщение к семье, снискание благосклонности ее домашних святынь. Элементы подобного ритуального прикосновения совершались во время обрядов свадебных. Не добрачную «представляли» новому покровителю в доме мужа, троекратно обводя ее вокруг очага: шафер с невесткой делали три полных оборота вокруг очага, в конце третьего он приглашал невестку прикоснуться к надочажной цепи рукой, что исполнялось ею немедленно. Ритуал жертвенного заклания животного также предполагал культовые действия возле цепи: посвященное животное должно было коснуться цепи, чтобы быть принятым Богом. Когда рождался ребенок, старшая женщина семьи в присутствии прочих женщин приветствовала новорожденного у очага, т.е. приобщала его к семье ритуальными действиями и молитвами, обращенными к Сафа - божеству надочажной цепи. Каждый, приблизившийся к очагу и прикоснувшийся к «рæхыс» - цепи становился близким семье, если это происходило в соответствии с установленными нормами. Так производились ритуалы побратимства, усыновления. Известны случаи, когда после подобных действий прекращалось преследование врага-кровника. В 19 в. были зафиксированы факты, когда русские солдаты, знакомые с таким обычаем осетин, дезертировав по какой-либо причине из армии, находили защиту и покровительство в осетинских семьях. Поведение вблизи очага было строго регламентировано. Всякие вольные прикосновения к цепи считались большим грехом и практически никогда не производились. Самым большим оскорблением семье, глумлением, своего рода гражданской казнью семьи считалось похищение надочажной цепи, либо другие непочтительные действия с ней.

В традиционном осетинском быту особое ритуально-престижное место занимал и другой предмет - трехногий столик - фынг. Стоит отметить, что стол, за которым принимали пищу, имел культовое значение в традиционном сознании многих народов мира. В какой-то мере фынг был показателем социальной престижности: детям, подросткам, социально недееспособным людям еда на фынге не подавалась. Неизменной обязанностью любого осетина считалось предложить еду всякому, кто в ней нуждался - будь то изгой, отверженный или убогий, но в этом случае перед пришедшим никогда не выставлялся ритуальный столик фынг, трапеза на котором подчинялась строгим предписаниям этикета. При еде воспрещались всякие непристойные разговоры и действия, оскорбление фынга хозяин никому не прощал, его именем проклинали, а также божились.

Как уже указывалось, пространство хадзара делилось вокруг очага условными пересеченными линиями на мужское и женское (справа и слева от очага), внутреннее (для старших) и внешнее (для младших). Мужская половина этикетно считалась престижнее женской, что имело вполне конкретное выражение: «По правую сторону очага стоит скамья со спинками, украшенная красивой резьбой - для мужчин, по левую - попроще, для женщин». В этнографической литературе существует множество описаний интерьера традиционного хæдзара. Все они сводятся к одному: если мебели было немного, то она находилась только в пользовании мужчин, и отсутствовала у женщин; если же семья побогаче, то на женской половине мебель была подчеркнуто проще. Это фиксировало своеобразное этикетное «младшинство» женщин. Уважительное отношение к мужчинам характерно для народа, мировоззрение которого сложилось в условиях господства воинской идеологии.

Пересекать условную «пограничную» линию между мужским и женским пространствами было весьма предосудительно для обоих полов. Женщины проникали на мужскую половину только для уборки. Входить же на женскую половину жилища было дозволено только одному мужчине в семье - кому-либо из младших и только для того, чтобы передать распоряжения старших.

В патриархальной осетинской семье царила строгая иерархия. Внешне система возрастного соподчинения выражалась в том, что места старших располагались ближе к очагу. Чем моложе мужчина, тем дальше от очага и ближе к выходу фиксировалось его место, т.е. в непрестижной этикетной зоне. Молодежь вообще не имела в хæдзаре так называемых «сидячих» мест.

Присутствуя при необходимости в хæдзаре, юноши стояли, чаще всего не проникая во внутреннюю за очагом половину хæдзара. Одна из ключевых позиций внутрисемейного этикета представлена в следующем описании: «Все расположились, смотря по старшинству лет, в несколько рядов, кто в полусидячем положении, кто на маленьких треножных скамейках».

Престижность места определялась не только расстоянием от очага, но и самим качеством сиденья: достаточно ли оно удобно, менее или совсем не удобно. Поэтому набор разнокомфортных мест в хæдзаре вовсе не случаен, упоминаний об этом немало: «В одном доме я видел длинную, в 5 футов скамью вроде дивана, со спинкою, ручками и резьбою. У стен стоят простые скамьи, на трех ножках, которые продвигаются ближе к очагу - на них сидят только мужчины». У других авторов встречаются упоминания об узких скамьях, низеньких неудобных табуретах и т.д. Таким образом, внешне зафиксирован принцип возрастной иерархии. Во внутренней части хадзара, ближе к очагу авторы замечали полукруглые деревянные кресла для старших, достаточно удобные. Далее от очага и ближе к выходу располагались менее комфортные сидения - треногие низкие табуретки, сковывающие движения, сводящие к минимуму саму возможность жестикуляции. Сидение на подобных скамьях должно было вызывать ощущение крайнего дискомфорта, т.е. было рассчитано не на вольготное, долгое рассиживание, а лишь несмелое присаживание в присутствии старших. Поскольку в народном мировоззрении место мужчины определяется вне хадзара, т.е. общественной, а не домашней деятельностью («мужчина в доме - гость»), мебель исключала удобства для всех (узкие, неустойчивые стулья). Исключение составляли только самые старшие. Для старца же, главы семейства, полагалось особое кресло - деревянное, чаще всего также полукруглой формы со спинкой резной работы. Оно, как семейная реликвия, могло передаваться в поколениях. Никто, даже потенциальные преемники, не смели им пользоваться, даже на самое короткое время.

Глава семьи «хæдзары хицау» - центральная фигура большой патриархальной семьи. Система почестей, исходящая от всех членов семьи, была направлена к нему. Почтительное отношение и безусловное ему подчинение являлось нравственным идеалом в формировании образцов поведения не только в семейной, но и в общественной жизни. Есть множество наблюдений, типа следующего: «Даже взрослый сын не смеет заговорить с ним первый, не смеет сесть при нем, не смеет есть при нем. Отец входит в комнату - все встают на ноги - жена, сыновья, домочадцы, все умолкают и ждут, что скажет, что велит сделать хозяин».

Поведение домочадцев соответствовало их полу и возрасту: женщинам и мужской молодежи запрещалось садиться в присутствии хицау, представители среднего поколения усаживались после разрешения на отведенные им места. Старики лишь приподнимались. Юноши, в основном, были лишены права вольного обращения к старшему. В случае необходимости, это делалось через посредников из числа более старших мужчин. Непосредственное обращение хицау к женщинам также отсутствовало. Исключение составляла æфсин - старшая женщина семейной общины.

Хæдзары хицау обладал неограниченными полномочиями в материальной, а также духовной сферах жизни семьи. Тем не менее, перед объявлением того или иного жизненно важного решения старший, т.е. глава семьи, безусловно, мог посоветоваться с теми, кого считал компетентным. Высокий авторитет хицау определялся, помимо прочего, сосредоточием в его руках многих полномочий - культовых (отправление ритуалов, совершение молитв), экономических (материальное благополучие ставилось в заслугу старшему, он единолично распоряжался семейной казной), хозяйственных (он организовывал труд семьи), правовых (принимал ответственные решения, представлял семью за ее пределами, приводил к исполнению наказания в случае, если кто-либо из его домочадцев был приговорен к ним сельским сходом, к примеру, на изгнание из общины и т.д.). Глава семьи был хранителем и носителем нравственных ценностей.

Поведение домочадцев было строго регламентировано не только в общении с хистаром (главой семьи), но и друг с другом в его присутствии. Молодежи, как и женщинам, предписывалось молчание, в ситуации крайней необходимости переговоры велись шепотом. Жестикуляция была предосудительна для всех. Не только к хадзары хицау, но к кому бы то ни было из числа старших нельзя было оборачиваться спиной. Но, несмотря на то, что все во внутреннем укладе хæдзара символизировало первенство главы семьи, власть его не была деспотичной. Правила этикета ограничивали и его поведение. Руководство семьей осуществлялось по установленным и не менее строгим правилам внутрисемейного этикета. Хицау предписывалось не находиться длительное время в обществе тех, кого это обрекало на обременительные ограничения, т.е. среди молодежи, женщин, в особенности невесток и т.д.

Наряду с главой семьи значительную роль в патриархальной семейной общине играла «æфсин» (хозяйка) или, как ее еще называли, «хистæр ус» (старшая женщина). Старшей ее называли независимо от возраста, признавая этикетное приоритетное положение. На женской половине æфсин пользовалась теми же привилегиями, что и хистæр на мужской. Все женщины семьи находились под опекой и присмотром æфсин. Именно она обеспечивала психологический комфорт, добрые взаимоотношения, «правильное поведение» женщин, девушек, подростков и детей большой семьи. В ведении æфсин, как и хицау, находились не только весь текущий достаток и расход семьи, но и распределение трудовых обязанностей на женской половине. В отличие от мужчин, повседневная жизнь осетинской женщины была скрыта от глаз посторонних. Поэтому в этнографии очень мало сохранившихся наблюдений за домашним обиходом, укладом, образом жизни осетинки традиционного общества. Но æфсин - настолько яркий и значимый персонаж не только семейного, но и общественного жизнеустройства осетин прошлых лет, что на нее это обыкновение не распространялось, и мы имеем множество описаний ее разнообразнейших функций.

Ее высокий этикетный статус был обусловлен и тем, что в некоторых ситуациях (при рождении ребенка и т.д.) на æфсин, как и на хицау, возлагались жреческие функции. «Три дня спустя после родов, под цепь домашнего очага приносят отдельно ребенка, колыбель и три чирита, или хлебца для Сафы, а также немного араки. Старшая во дворе женщина, держа пироги в руках, произносит следующую молитву: «Уæларт Сафа! Ребенок да будет твоим гостем! Домашний патрон, дай ему свою милость, пошли ему счастья!». Кроме того, категорический запрет кому бы то ни было, кроме хозяйки, входить в кладовую - «къæбиц», предопределялся не только ее ведущим положением в хозяйстве, но еще и культовой подоплекой. Къæбиц, «где обитает дух - защитник дома», отдается в распоряжение «бынаты хицау» («хозяина места», т.е. домового, наделенного видной ролью в системе традиционных суеверий осетин). Прочие женщины семьи туда никогда не попадали, это для них святая святых, куда им вход строго воспрещался. «Бынаты хицау» ежегодно посвящались пиры (ритуальные трапезы и в наши дни). Æфсин же было доверено постоянное снискание благосклонности домашнего покровителя. Видимо, поэтому ее место определялось не у очага со стороны женской половины (как этого следовало бы ожидать), а неподалеку от двери в къæбиц.

Показательно участие æфсин в ритуальных действиях, связанных со свадебной церемонией. Сразу же после традиционного приобщения невесты к новой семье, совершаемого у очага (этикетного пространственного центра), невестку подводили к старшей в семье. «Все это время æфсин стояла на женской стороне очага, держа в руке чашу, наполненную, как это обыкновенно бывает, медом, смешанным с маслом. Когда сняли с молодой вуаль, æфсин поднесла к губам ее ложку, наполненную этой смесью, и произнесла: «Будьте друг другу так сладки, как этот мед и это масло вместе». И все, присутствующие в хæдзаре, повторили эти слова». Интересно, что в настоящее время, т.е. в малых семьях, этот ритуал изменился. Сладкое угощение свекрови для невестки не сохранилось.

В неразделенной семье свекровью всех невесток, независимо от реального родственного соотношения, являлась æфсин как центральная женская фигура семейной общины. Это единственная женщина, играющая видную роль в семейных событиях общественного значения.

Æфсин не только была наделена неограниченным правом командования на женской половине, она пользовалась определенным влиянием на мужчин (преимущественно на неженатую молодежь, хотя не только). Юноши отдавали æфсин те же почести, что и хистæру, вплоть до запрета обращаться к ней непосредственно.

Повседневная жизнь осетинки проходила под покровительством æфсин, которая руководила ею беспредельно. Этикетное первенство, а также система соподчинения у женщин обозначались не столько посредством определения престижной зоны как у мужчин, сколько распределением и закреплением за каждой из них рода трудовой деятельности.

На женской половине уровни личного соподчинения предугадывались в зависимости от соотношения рабочих мест. Это, впрочем, не исключало строгих установок в распределении пространства. Выпечка как наиболее престижное занятие было уделом старших невесток, и их расположение более других было приближено к постоянному месту æфсин возле кладовой - «къæбиц». Приготовлением молочных продуктов были заняты невестки помоложе. По убывающему статусу следовали все прочие «специализации»: у самого выхода (самая непрестижная зона) обычно стояли ведра - ношение воды как «малоуважаемое» занятие было уделом младших женщин. Не случайно то, что свадебный обрядовый этикетный цикл завершался торжественным выводом невесты по воду. По сути это являлось приобщением молодой снохи к хозяйственной деятельности в новом доме, начиная со стартовой, т.е. низшей ступени в трудовой этикетной иерархии. Начало жизни женщины в семье мужа соизмерялось с началом движения по ступеням трудовой статусности.

С учетом возраста распределялась вся домашняя работа. Трудилась ли сама æфсин? По некоторым данным, она только осуществляла руководство, а также хранила и выдавала припасы. По другим сведениям, участвовала в выпекании пирогов по особым ритуальным случаям. В любом случае, женщина, допускаемая ею к этой деятельности, получала довольно торжественное благословение æфсин, так как это означало переход на высшую почетную ступень трудовой иерархии.

Преимущества старшинства в полной мере действовали среди женщин. Старшинство, однако, определялось достаточно своеобразно: не столько возрастом самих женщин, сколько их мужей. Этикетный приоритет, т.е. более почетный статус имела жена старшего брата, даже если биологический возраст женщины такому этикетному соотношению не соответствовал. От младших женщин требовалось кроткое поведение, в особенности это относилось к молодой снохе, недавно вступившей в дом. На первое время, впрочем, недолгое, она вообще освобождалась от хозяйственных работ, т.е. была выключена из процесса общения большой семьи в силу обычая избегания. Насколько важно соблюдение возрастных стереотипов, свидетельствует ритуальная песня, с которой невесту вводили в ее новый дом: «Дому свекра подойдет, дома дело будет знать, старших-младших отличать». Девушки в большой патриархальной семье занимались преимущественно уборкой помещений, рукоделием.

При распределении домашних поручений соблюдались принципы, полностью исключавшие учет степени родственной близости женщин к æфсин. «Привилегированные» занятия æфсин распределяла, как уже указывалось, преимущественно в соответствии с возрастом. Коль скоро хлеб пекли старшие невестки, они сочли бы себя уязвленными, если бы эту почетную обязанность возложили на кого-либо другого. А вот стиркой белья, починкой одежды, приготовлением пищи и др. занимались младшие женщины двора, которые распределяли эти занятия между собой, соблюдая при их исполнении, очередность. Даже эту очередность устанавливала æфсин в уместном для всех порядке.

Непременной обязанностью æфсин была забота о порядке и добрых взаимоотношениях женщин большой семьи. Никто, кроме самого хистара, не был вправе контролировать поступки æфсин. Однако ее действия находились под контролем норм общественного мнения. Замечания æфсин делала преимущественно в иносказательной форме, без прямых поименных упреков. В случае же необходимости прямого назидания оно должно было начинаться все-таки с похвалы: «Ты сноровиста, но...», «Всем известно твое трудолюбие, но...», «Ты дочь достойных родителей...» и т.д. Само утреннее приветствие æфсин - это либо похвала за то, что невестки уже собрались в хæдзаре, либо за что-то, что они успели сделать к ее выходу, либо благопожелание на грядущий день. Крайнее недовольство æфсин снохой могло выражаться в проклятьях, адресованных не провинившейся, а себе самой: «Лучше бы мне не дожить до этого» и т.д. Особое внимание и заботу æфсин проявляла к молодой снохе, недавно вступившей в дом.

Старшая женщина также избегала называть невесток по именам, пользуясь прозвищами, производными от их девичьих фамилий (например, Битарон, Фидарон и т.д.). Ими же пользовались все женщины в общении друг с другом в силу требований этикета, а также древнейших ритуальных поверий, что частое озвучивание имени человека может повредить его благополучию.

Непосредственное обращение молодых невесток к æфсин запрещалось, поскольку избегание в первое время после свадьбы соблюдалось не только в отношении мужчин, но и старших женщин семьи, тем более самой æфсин. Обращение к ней тех, кто имел на это право: «наша добрая (мудрая) хозяйка», ласкательно - «нана», редко просто «не "фсин» - «хозяйка наша». Встречать æфсин все должны были стоя, выслушивать - молча, выполнять ее распоряжения беспрекословно. Æфсин - единственная женщина, за которой было признано право прямого обращения к хицау, необходимое для общего координирования жизнедеятельности семьи.

Æфсин была обязана строго следить за соблюдением всех этикетных стереотипов, во многом являя собой поведенческий эталон. Вокруг главы семьи и старшей женщины складывались сложные церемониальные отношения. Это касалось всех членов семьи. Единственное исключение составляли дети. Высокий авторитет предопределил исключительную роль главы семьи и æфсин в воспитании детей и молодежи.

Поскольку дети до семи-восьми лет находились на женской половине, большей частью их опекала æфсин. В ее обращении к детям уже намечено будущее четкое этикетное разделение мужского и женского стилей поведения.

Воспитание мальчиков осуществлялось на принципах мужественности, достоинства и чести. Судя по сюжетам нартовского эпоса, пословицам, поговоркам, отражающим народное мировоззрение, понятие мужественной силы и авторитета соотносится, в числе прочего, и со способностью беспрекословного повиновения своему старшему. Вступление ребенка в систему возрастных иерархических отношений обозначалось строгим соблюдением предписаний «кæстæриуæг» («младшинства») - кодекса правил в отношении уважения старших и беспрекословного послушания. Большое значение в воспитательных усилиях придавалось прививанию детям умения держаться с достоинством и в то же время почтительно, вежливо говорить и соблюдать поведенческие установки, соответствующие возрасту. На первой ступени возрастной иерархии в мальчиках вырабатывали терпимость к физической боли, стоицизм. Обращаться к старшим с какими бы то ни было жалобами запрещалось. Благопожелания, адресованные юноше, призывали покровителей послать ему неимоверную силу и стойкость духа.

В рамках большой семьи воспитательные функции под контролем хицау и æфсин выполняли практически все взрослые. Мальчиков в воспитательных целях допускали на семейные советы. Не вступая в разговоры и занимая самые отдаленные позиции, они слушали и следили за правилами ведения собраний и поведением своих страших. Это накладывало большую ответственность на взрослых, которые тщательно контролировали свои действия и слова.

Этикет предписывал родителям не только не нахваливать своих детей, но и довольно скоро пресечь похвалу, исходящую от постороннего. В условиях господства патриархальных устоев в семейном быту считались неприличными и даже непристойными особая забота и внимание к собственным детям - за них нельзя было заступаться, обращаться к ним в присутствии старших, произносить их имя, а также считалось предосудительным для родителей нежить и ласкать своих детей.

Подобные поведенческие предписания были продиктованы самой природой и суровой действительностью условий горного Кавказа, требующих раннего взросления и самостоятельности детей и подростков. Этикет общения мужчин с детьми иногда принимал очень необычные формы. Весьма показательны в этом отношении воспоминания К. Хетагурова: «С моим отцом, когда он был еще ребенком, случилось следующее. На крыше 4-х этажного здания мать оставила его под присмотром отца. Ребенок, переползая с места на место, очутился у самого края крыши. Еще момент - и он теряет равновесие. Дед, однако, успел наступить ему на рубашонку, и мальчик повис над пропастью. Пока на крик ребенка не сбежались заметившие эту сцену соседи и не подняли его, верный традициям дед стоял как вкопанный и не сделал ни одного движения, чтобы освободить своего первенца от опасного положения».

Суровые нормы избегания чаще всего рассматриваются в литературе во взаимоотношениях отца со своими детьми. Мать в известной мере выполняла роль посредника между ними. Но несмотря на то, что общение с матерью регламентировалось меньше, чем с отцом, существовавшие предписания действовали так же неукоснительно и в отношении нее.

Несмотря на внешнюю отстраненность мужчин от домашних забот и отчужденное общение с собственными детьми, воспитание и детей и юношей проходило под пристальным присмотром, усиленным вниманием и при деятельном участии мужчин. По достижении юношеских лет, мальчики начинали сопровождать отца в охоте, оказывая ему также помощь во всех занятиях, связанных со скотоводством и хлебопашеством. Поскольку общественным мнением, основанном на воинской этике, место мужчины было определено вне дома, там и продолжало осуществляться воспитание мальчиков, происходило приобщение их к общественному этикету.

Воспитание девочек отличалось строгостью, но отнюдь не затворничеством, поскольку главным достоинством девушки считалось ее умение держаться в обществе. Традиционное воспитание девочек по сути заключалось в приобщении к ценностям, нормам, которые должны быть присущи хорошей дочери, жене, снохе, матери, хозяйке, а знание правил приличия, этикета было неотъемлемой составляющей этих качеств.

Этико-поведенческий комплекс традиционного воспитания у осетин предполагает некоторые требования к внешности, особенно в отношении девушек. Ответственность за поведение девушки, ее престиж в рамках сельского сообщества несла семья, в рамках семьи - æфсин.

Æфсин вменялось в обязанность прививать девочкам не только нравственные устои, но и аккуратность, умение ухаживать за своей внешностью, использовать природную косметику и т.д. Особые требования предъявлялись к девичьей стати, особой, «правильной» манере держать голову, плавной походке, красоте движений, в целом грациозности, изяществу. Одним из основных требований была неподвижность плечевого пояса при ходьбе, которая достигалась различными упражнениями, способствующими формированию у девушек горделивой осанки.

Очень информативны с точки зрения этикета особенности свадебной обрядности, а также сватовства, замеченные многими авторами XIX века. Большей частью только во время сватания объявляли девушке, кто сватается за нее, спрашивая в то же время ее согласия. Она, потупя стыдливо взор и краснея, ничего не отвечала, особенно если между ними находился такой, с которым она не была прежде откровенна. В этом случае некоторым образом и этикет не дозволял ей не поскромничать; ее могли назвать даже наглою и бесстыдною, если она на вопрос спрашивающих отвечала прямо и решительно, утвердительно или отрицательно. А такое молчание дочери со стороны родителей считалось как бы сигналом соглашения с их желанием. Мать девушки, посоветовавшись с родственниками, решала: принять сватов или отказать им в получении руки ее дочери.

Еще в родительском доме засватанной девушке запрещалось произносить имена жениха, будущего свекра, свекрови и всех ближайших родственников. Крайне бестактными считались расспрашивание и простое упоминание о них или скорой свадьбе в присутствии девушки. Ей предписывалось не ходить по улице будущего супруга, не посещать места, где могли бы встретиться его родственники. По существу это начальный этап избегания, вступающего в действие еще до вступления в брак.

Предсвадебное поведение юноши также было связано с определенными нормами. Достижение брачного возраста определялось тем, что юноша к 16 годам свободно управлял сохой, владел топором, серпом и косой. С этих же лет он делался «взрослым», с правом голоса, членом семьи, с этого возраста он мог вступить в брак. Излишние разговоры о браке считались столь же неуместными в присутствии юноши, как и девушки. Поэтому было принято высказывать их нейтрально. Сын стеснялся открыто выразить отцу свое согласие на женитьбу и потому на расспросы его он или краснел, или же коротко отвечал: «Делай, как угодно тебе». Хотя чаще всего и в этом случае для диалога привлекались посредники. По существу этикетные регламентации поведения мужчины на все время, предшествующее свадьбе, мало отличались от ограничений, касавшихся поведения невесты. Жениху также запрещалось ходить по улице, где живет его невеста, открыто общаться с ее родственниками, произносить ее имя и вообще говорить о ней.

Особенностью осетинского семейного этикета является система запретов - «уайсадын» (избегание). В этом смысле наиболее наглядны устойчивые предписания для молодой снохи, обретающие силу сразу после сватовства. Жизнь женщины в доме мужа начиналась с одного из проявлений уайсада - двухнедельного (или более) освобождения от трудовой деятельности. Немалое удивление европейских путешественников вызывало то, что «молодая супруга может говорить только с мужем, даже с родителями и сестрами объясняется знаками». В это время муж действительно был единственным в семье, с кем она могла поговорить, но отнюдь не на людях. Это требование соблюдалось с особенной строгостью.

После замужества в течение долгого времени не следовало приходить в отчий дом, даже при случайной встрече с родными считалось неприличным активное общение, высказывание радости и т.д. Молодая сноха строже, чем кто-либо соблюдала табуацию имен всех мужчин - родственников мужа, пользуясь такими заменителями имен, как «сæ лæппу», «сæ лæг» («их парень», «их мужчина»). При обращении к старшим женщинам, так же как и к урожденным семьи, она должна говорить «сае чызг» («их девушка») независимо от возраста. Невестка внешне «опознаваема» особым поведенческим стилем, «обостренным» в присутствии мужчин. Иллюстративен в этом смысле эпизод с нартовской Дзерассой: «Как положено невестке, проходит мимо стариков Дзерасса: низко опустив голову, не поворачиваясь спиной к старикам». В древности регламентации, касавшиеся молодых женщин, были столь сильны, что подчас принимали уникальные формы. Есть свидетельства о весьма необычном захоронении молодой снохи в фамильном склепе в селении Мацута. По воспоминаниям И.Собиева: «В этом склепе стояла в полном одеянии высокая молодая женщина с большой черной косой, завернутой в белую ленту и перекинутой через левое плечо на грудь. Очевидно, когда она умерла, домочадцы, оставшиеся в живых, не могли представить, чтобы невестка могла нарушить обычаи и лежать хотя бы и после смерти рядом туг же лежавшего старика - отца ее мужа. И вот ее поставили в склепе стоя во исполнение этого обычая, тем более, что склеп общефамильный, и он, по верованиям в загробную жизнь осетин, представляет тот же общий хадзар, из которого ее только что унесли».

Регламентации, предписанные этикетом для женщин, были особенно строги в отношении молодых снох. Однако, они несколько смягчались в случае рождения первенца-мальчика. Некоторое послабление наблюдалось в общении молодой матери со старшими женщинами семьи, которые устраивали ей небольшое застолье по этому поводу. Нормы общения с мужчинами при этом практически не изменялись. Поведение снохи в присутствии мужских родственников мужа по-прежнему подчинялось строгим требованиям семейного этикета.

Табуирование имени, т.е. избегание произносить имя, одно из основных проявлений системы «уайсад». В полной мере оно распространялось на отношения между супругами. Подобные строгие поведенческие регламентации исчезли повсеместно, но до сих пор среди осетинок старашего поколения не принято, говоря о муже, называть его по имени. Предпочтительнее она назовет мужа «он», «их отец», имея в виду своих детей, «наш» и т.д. А когда-то предписания, составляющие суть избегания между супругами, с не меньшей последовательностью соблюдались и мужчинами, которые также не называли имен своих жен. В эпосе зафиксировано обращение «наша хозяйка» («не "фсин»), пожалуй, самое распространенное вплоть до недавнего времени.

Но механизм избегания в отношениях между супругами проявлялся не только в этом. Приличие требовало, чтобы молодые, смотря по состоянию, до трех месяцев, но не менее трех дней, жили не у себя, а у соседей, и виделись украдкою, так, чтобы никто из старших людей не знал о их свиданиях, потому что у всех горцев считалось пороком, если посторонние увидят мужа с женою, особенно молодых. Представляется, что в этом случае этикет хранит память о древнем обыкновении воинственных предков осетин - алан, по которому женившийся должен был уехать в годичный «балц» - военно-предпринимательский поход. Соответственно обычаю было и расположение супружеских комнат, которые находились в глубине двора и имели отдельный вход.

Специфической особенностью супружеского избегания являлась поведенческая отстраненность супругов друг от друга в присутствии кого бы то ни было. В целом этикет дозволял появляться на улице с женщиной из своей семьи, она должна была идти в трех шагах справа от мужчины. Что же касается супругов, то «нельзя было увидеть мужа с женой вместе ни на улице, ни на свадьбе, ни на поминках. Если обычно им нужно было выйти из дома вместе в одно место, то жена отправлялась раньше, а вслед за ней через некоторое время выходил муж». Некогда считалось неуместным предлагать как мужчинам, так и женщинам даже разговор об их супругах.

Другое непреложное правило традиционного этикета - почтительное отношение к старшим. Оно имело силу не только в отношении стариков, но и в случаях не очень значительного возрастного превосходства.

Изменения во внутреннем устройстве семьи происходили медленно. Даже когда на смену большой осетинской семейной общине пришла малая, т.е. разделенная семья, нормы внутрисемейного этикета долго оставались неизменными. Весь уклад семейной жизни регулировали патриархальные традиции, патриархальные этикетные регламентации, которые со временем все же подвергались постепенной трансформации. В основном послабления касались ограничительных отношений, связанных с обычаем избегания. К 1904 г. относится следующий комментарий: «Обычаи прошлого сохраняются в глуши недоступных ущелий, но уже почти забыты в селениях плоскости или аулах долин, через которые проходят проезжие дороги. Грозная патриархальность отеческой власти исчезает мало-помалу из осетинской семьи. Крепче всего, однако, уцелели обычаи гостеприимства и уважения к отеческой власти». «Уважение к отеческой власти» есть действие принципа старшинства, патриархального принципа, сила и долгое сохранение которого в семейном быту не вызывают сомнения.

И все же наиболее четкие формы выражения традиционный семейный этикет приобретал во время приема пищи. Начальный этап должен был символизировать единовластие - ритуальное и этикетное лидерство старшего, который ел преимущественно в одиночестве, но раньше и на виду у всех членов семьи, которые стоя отбывали своеобразную повинность присутствия. Так выражалась высочайшая степень почтения к старцу. Отец обедает раньше всех и за отдельным столом, ему служат младшие члены семьи. Это положение, необычайно устойчивое в структуре внутрисемейного уклада, было сохранено и в разделенных семьях, где старикам всегда принадлежит первая очередь в принятии пищи.

Праздничный обед проходил с участием всех взрослых мужчин. Хистæр и в этой ситуации располагался за отдельным столом, ему подавали пищу, символизирующую этикетное первенство. Когда все собирались в доме, и мужчины, соблюдая известный этикет старшинства, садились за столы (фынг), кто-нибудь из урдыгистагов - молодых людей, прислуживающих на пиру, приносил три пирога (чъиритæ) и складывал их треугольником так, чтобы один покрывал часть другого на столике главы семьи, сюда же клали голову и некоторые лучшие части животного (лопатку, часть шеи) и ставили стакан с аракой. В этом случае также придерживались строгих регламентаций, главным образом возрастного иерархического характера: так, по правую руку хицау/хистæра садился его потенциальный преемник или предшественник, остальные по старшинству. Праздничный обед начинался с символичного прикосновения к пище самого хистæра. Сигналом к завершению трапезы служило прекращение приема пищи старшим.

Характерной чертой обеда большой патриархальной семьи было отсутствие общего застолья, что также представляло собой и наглядное проявление строгого распределения ролей в общей структуре семейного соподчинения.

Первыми принимали пищу старшие мужчины дома во главе с хицау, который, как правило, сидел не за общим столом, а отдельно, чаще всего один, но мог посадить рядом близкого ему по возрасту родственника, если он не приходился ему родным братом. Этикет требовал, чтобы старшие довольно скоро удалились, предоставляя возможность приступить к еде более младшим, которые не имели права делать этого в их присутствии. Холостая молодежь обедала в самую последнюю очередь, после всех прочих мужчин.

Женщины принимали пищу в той же возрастной последовательности. Заметим только, что урожденные семьи все же имели некоторые незначительные преимущества перед снохами.

В целом, состоящий из ряда кодексов («æфсарм», «нымд») комплекс семейно-этических принципов осетин неукоснительно соблюдался всеми, но имел свои определенные предписания для мужчин и женщин, а также старших и младших.